— Как тебе помочь?.. — Килин склонился над приятелем.
Хрип неожиданно смолк, в комнате воцарилась тишина.
Взгляд Николая привлекла петля из галстуков, чуть не лишившая Александра жизни. Он не припоминал, чтобы Барон как-то особенно любил эту деталь мужского гардероба. Но в последнее время Килин уже два раза видел, как он покупал галстуки: в день, когда повстречали Боккум, и сегодня — несколько часов назад… Припомнилось, как Барон держал в руках разноцветные полосы материи, расширявшиеся от одного конца к другому.
— Меня убивает одна женщина. Вернее…
То, что Николай услышал дальше, заставило его похолодеть.
— Как ты помнишь. — Барон говорил медленно, фразы давались с трудом. — Я оставил тебя в аэропорту одного. Повстречался там с одной девушкой. Ее зовут Эрика. Не знаю, настоящее это имя или нет… Помоги, я хочу сесть. — Александр уперся руками в пол, попытался приподняться. — Нет… Просто сесть. — Он не дал Килину поднять его с пола. — Какая слабость… Могу потерять сознание. Надо успеть рассказать тебе. Иначе…
Ухватив Барона под мышки, Килин усадил его, прислонив спиной к ножке тяжелого кресла. Начал ослаблять узел удавки, намереваясь снять ее с шеи приятеля. Барон замер. Его взгляд уперся в какую-то точку на потолке. Точно старался отвлечься — не думать о том, что делает в эти мгновения Николай.
Наконец узел подался — резким движением Килин выдернул полуметровый «хвост», только что лежавший на плече Барона.
— Это те, которые купил в бутике двадцать минут назад?.. — Николай рассматривал галстуки. — Но… Объясни, не могу понять… — Николай замялся — он не был уверен, что имеет право говорить сейчас об этом. — Не проще ли использовать ремень или веревку? Зачем ты купил их?
— Этот подлец внес в мою голову какой-то код… Вернее, не уверен… — Барон медленно опустил глаза, скосил их на полосы материи, которые Килин держал в руках. Во взгляде — затаенный страх. — Эти галстуки — живые. На самом деле не галстуки, а — змеи.
В следующую секунду Килин резким движением отшвырнул пестрый жгут, который держал в руках. Цветная лента, распрямляясь в воздухе, полетела в дальний угол комнаты.
— С Эрикой я познакомился там, в девятнадцатом веке.
— Это невозможно! — категорично произнес Николай. — То, что считаешь девятнадцатым веком, — лишь иллюзии, мираж, наподобие оазиса с озером воды, который видит в пустыне умирающий от жажды.
— Именно! Умирающий от жажды… Это я… Никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Как там, с ней в девятнадцатом веке. Понимаешь, я, старый циник, и вдруг…
Барон горько усмехнулся.