– Я просто говорю, что нам нужно придумать другой способ добыть медальон и забрать отсюда Червонную Королеву.
Пульсирующий свет люстры отражается от пятен краски на лице Морфея и придает ему зловещий и опасный вид.
– Ты и твои проклятые «другие способы»… Проблема ведь вообще не в том, чтó между нами есть и чего нет, так? Нашему браку препятствует что-то еще… но ты боишься сказать.
Я колеблюсь.
– Алисса! – Потеряв терпение, Морфей хватает меня за плечи и заставляет встать.
И я признаюсь:
– Я поклялась жизненной магией, что сначала выйду за Джеба. Если мы с тобой поженимся, я потеряю свою силу… навсегда.
С нежностью, которая скорее пугает, чем утешает, Морфей проводит по моим рукам от плеч до запястий, размазывая по коже краску. А потом, не говоря ни слова, достает из кармана носовой платок и начисто вытирает ладони. От его осторожных прикосновений мои руки покрываются мурашками. Вытерев себе лицо и руки, Морфей убирает платок и поднимает с пола смятую шляпу.
Взметнув черными крыльями, он поворачивается и идет, расправляя в такт шагам вмятины на малиново-алом цилиндре. Его поджарые мускулы под безупречно сшитым костюмом движутся плавно и мощно; пульсирующий свет подчеркивает их.
Он аккуратен и сдержан, но мысли у него лихорадочно несутся. Под внешним изяществом и самообладанием – дикарь, который готов нанести удар; куколка, из которой вот-вот выберется скорпионова муха и превратит Джеба в камень.
Я вновь окидываю комнату взглядом, ища что-нибудь вроде сети. Возможностей уйма, но я не тороплюсь захватить Морфея в плен. Только не теперь, после того как он провел столько времени в ловушке, униженный и лишенный магии.
– Как ты могла дать такую необдуманную клятву? – его рык вмешивается в ход моих мыслей.
Этот вопрос сродни ядовитой колючке: в груди у меня жжет, словно туда налили расплавленного воска.
Я рассматриваю сырую краску на ладонях и на пальцах, потом поворачиваю руки и с грустью гляжу на цветные отпечатки, которые оставил на тыльной стороне моих кистей Морфей, когда мы говорили о нашем ребенке.
– Я всё обдумала. Это был единственный способ сделать так, чтобы ты позволил нам с Джебом прожить его земную жизнь. Чтобы он согласился покинуть Гдетотам, я должна была дать ему надежду.
Морфей останавливается. Он внимательно глядит на меня.
– Значит, ты манипулировала нами обоими с помощью одной клятвы.
Его длинные черные ресницы трепещут, а в глазах помимо обиды виднеется восхищение. В детстве Морфей смотрел на меня так, когда я делала что-то достойное похвалы. Хотя драгоценные камни, отливающие мрачным и жестоким алым цветом, дают понять, что он отнюдь не радуется.