У меня перехватывает горло.
– Но ты сказал, что души не могут вселяться здесь в другие тела…
– Если только упомянутое тело не против – и если оно принадлежит к тому же роду. В отсутствие магии самой сильной связью становится родство. Цветок-зомби, в обличье которого Червонная прибыла сюда, был сильно поврежден. Более того, когда я в последний раз ее видел, то подумал, что она умерла и стала пищей для птиц. Но она убедила их отнести ее в замок Черной Королевы и каким-то образом уговорила свою прародительницу поделиться телом. Правда, я не знаю, на каких условиях.
Меня до костей охватывает холод. Если Червонная Королева вселилась в тело другой правительницы, которая не менее жестока и злобна, воспоминания, хранящиеся в дневнике, могут оказаться бесполезны. Нужно будет заново придумывать, чем торговаться. Может быть, если я выясню, какова конечная цель Червонной Королевы…
– Я кое-что слышала недавно. От Губерта, друга Шелти. Мы побывали у него в таверне.
Морфей сияет.
– А, Губерт. Как поживает старый пьяница?
– Сверкает, – хмуро отвечаю я. – И ворчит.
Морфей от души смеется.
– Мне всегда нравилось с ним болтать.
– Да уж, – отвечаю я. – Славный парень.
Морфей снова хохочет, и я ухмыляюсь в ответ, не в силах удержаться.
– Короче говоря, – продолжаю я, – он рассказал нечто совершенно невероятное про Червонную Королеву и Льюиса Кэрролла. Оказывается, они были знакомы до того, как в Стране Чудес появилась Алиса.
Морфей, кажется, по-настоящему удивлен. Но он ждет, когда я закончу.
– Червонная хотела, чтобы Льюис нашел Страну Чудес – так сказал яйцеголовый. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Морфей не успевает ответить, потому что между облаками пробивается солнце. Ослепительная вспышка заставляет нас заслонить глаза. Небо становится из оранжевого персиковым, земля дрожит. Морфей хватает меня за локоть. Рвы пересыхают, и фрагменты головоломки снова складываются воедино. Обнаженные деревья, стоящие вокруг, покрываются блестящими зелеными листочками и белыми цветами; под ногами у нас в ту же секунду появляется трава.
Когда всё успокаивается и земля перестает колыхаться, Морфей выпускает мою руку. Папа догоняет нас. Я прищуриваюсь. Солнце светит так ярко, что мы отбрасываем тени. Густые высокие кроны испещряют землю темными пятнами. Даже запах изменился – из застоявшегося, дымного он сделался благоуханным, цветочным. Веет легкий ветерок, совсем как весной в Техасе. Эта мысль приносит с собой тоску по дому. Я уже собираюсь поделиться своими чувствами с папой, когда вдруг замечаю, что с неба спускается зеленоватое светящееся пятно – не больше кузнечика.