По мере того как оно снижается, мне удается различить тельце цвета стручковой фасоли, блестящие чешуйки на груди, островерхие уши… Крылышки феи, молочно-белые, покрытые пушком, трепещут, волосы блестят, как нити коричневой сахарной ваты. Она приземляется на плечо Морфея и ныряет под шляпу. Он мизинцем гладит ее ступню, и фея выглядывает из-под синей занавески волос. Металлические глаза сверкают, как стекла солнечных очков.
– Ну, моя прелестная маленькая Никки, – ласково говорит Морфей, – надеюсь, ты прилетела сказать, что скоро я смогу отправиться.
Она так тихо шепчет ему на ухо, что я слышу только позвякивание, как от китайских колокольчиков.
– Подождите, – говорю я. – Каким образом она может летать, не искажаясь? Не понимаю.
– Скоро ты получишь ответы на все вопросы, – отвечает Морфей и протягивает мне трость.
Он делает это механическим жестом, как будто подчиняясь неизбежному.
– Ты увидишь Джебедию. Но берегись. Он не тот, каким ты его раньше знала.
– М-м?
– Просто вели трости лететь, – говорит Морфей, уклоняясь от вопроса. – И главное, не мочи ее.
Он поворачивается спиной.
Волосы у меня на шее встают дыбом, когда я понимаю, что его тень не повернулась вместе с ним. Они стоят голова к голове, похожие на залитое чернилами отражение. Вздохнув, Морфей берется с темным силуэтом за руки и поднимается в воздух на тени собственных крыльев. Крошечная фея окидывает меня взглядом и следует за ними.
Я стою неподвижно, раскрыв рот.
Папа касается ладонью моей спины.
– Нам пора. Он – наш единственный шанс найти Джеба и убраться отсюда.
Голос у него дрожит, и я понимаю, что папа напуган не меньше, чем я.
Я протягиваю ему трость-грифона.
Повесив сумку на плечо поверх ремня с ножнами, папа садится на трость верхом, как ребенок на палочку-лошадку.
– Лети, – полушепотом говорит он, и сказочное существо, шурша перьями и мехом, оживает.
Оно с ревом разевает клюв. Орлиные крылья хлопают, взметывая мои волосы, и грифон поднимается в небо вместе с папой, крепко вцепившимся в гриву.
Я отгоняю вопросы, которые роятся в голове, расправляю крылья и лечу вверх, вверх, не выпуская папу и Морфея из вида. Мы прорезаем пушистые облака и направляемся к увенчанным барашками волнам моря, которое блестит вдалеке.
При нашем приближении из воды поднимается гора. Как будто она ждала нас. Фея и Морфей – и его тень – стремительно направляются к валунам на склоне. Гора открывается и поглощает их. Тут же вход закрывается.
Как только папа ступает наземь, грифон превращается в трость. Я приземляюсь рядом. Крылья тяжело повисают на спине, усталые от долгого полета. Я вытираю пот со лба.