– Так. И какой? – интересуюсь я.
– Конь. Особый конь. Он привезет вас в гору. Всё, что нужно – как можно громче позвать его по имени.
Что-то подсказывает, что я об этом пожалею, но все-таки я спрашиваю:
– А как его зовут?
– Не скажу, дурочка.
Я хмурюсь, сдерживая желание наступить ногой на комья земли, из которых слеплены волшебные губы.
– Тогда намекни. Буквы имени… анаграмма… хоть что-то!
– Я могу только сказать, что это конь.
Неподалеку лежит камушек размером с мячик для гольфа; на нем появляется второе лицо. Его черты сплющены и сдавлены, чтобы уместиться на маленьком пространстве.
– Конь без ног, который может двигаться вверх и вниз, вперед и назад… конь без седла, который способен бережно нести самого хрупкого седока… Конь без крыльев, который парит с изяществом птицы.
– Вы издеваетесь? Еще одна дурацкая загадка?
Каменное лицо хмурится.
– Лучше толочь воду в ступе, чем слушать твое нытье. У тебя только одна попытка, так что не ошибись!
Покачавшись туда-сюда, камень высвобождается и с громким «плюх» скатывается в море.
Его товарищ смотрит на меня и морщит нос, сделанный из травинки.
– Угадывай побыстрей. Потому что от твоей неблагодарности я чувствую себя хуже некуда…
Гора вновь начинает погружаться. Несколько секунд – и вода доходит нам до бедер.
Я испускаю стон.
– Что думаешь, папа?
Он трет дергающееся веко.
– Не знаю. Может, лошадка-качалка?
Я вспоминаю подсказки. Как будто всё совпадает… почти.
– А как насчет «парить»? Лошадки-качалки не парят. Может быть, это лошадка с карусели? Они висят на шесте и как будто летят по воздуху. Движутся вверх и вниз… но не вперед-назад. И у них есть ноги.
Вода доходит папе до живота.
– Элли…
У него делается такое лицо, как всегда, когда он собирается о чем-то твердо заявить. Я не желаю слушать, до чего додумался папа, потому что и так знаю.
– Тебе придется лететь, – говорит он, а вода тем временем поднимается мне до груди. – Лети, пока нам еще есть где стоять.
– Нет! Я не хочу, чтобы тебе было плохо!
Я уже навредила маме.
Передо мной возникает родное лицо. Я вспоминаю отчаяние в маминых глазах, когда мюмзики схватили ее и втащили в обваливающуюся кроличью нору вместе со Второй Сестрой и игрушками-зомби. Я не могла маму удержать, как ни пыталась.
Слезы жгут…
– Папа, я призвала существа, которые забрали маму. Я виновата, что она оказалась в опасности. Если она пропала навсе…
– Алисса Виктория Гарднер, – произносит папа и берет меня за руку. – Не говори так. Что бы ты ни сделала… у тебя просто не оставалось выбора. Мама это знает. Она сильная. И с ней всё хорошо. Мы ее найдем.