– Что теперь? – спрашивает папа.
Я пытаюсь найти щель или трещину, которая может оказаться входом. Забрав у папы трость, я принимаюсь разбрасывать камушки когтистым концом.
Ничего не происходит. Тогда я топаю ногами по неровной поверхности.
– Перестань! – раздается голос, который звучит так, как будто камни бьются друг о друга. – Немедленно прекрати!
Я роняю челюсть.
– Это плохой способ произвести впечатление, – продолжает невидимка.
– Да, чтобы произвести впечатление, надо взять зубило, – подхватывает второй голос, менее сварливый.
На склоне горы появляются два лица, одно из земли, другое из камня. Каменное лицо, с огромными выпуклыми глазами, смотрит на нас раздраженно. Земляное щурится и выглядит почти комично.
Папа роняет сумку и садится на нее. Его левое веко дергается со скоростью секундной стрелки на часах.
– Всё нормально, папа. Я разберусь.
Он кивает и проводит рукой по волосам.
Перешагивая через камни, я подхожу к земляному лицу.
– Нам надо попасть внутрь.
– О-о-о, извините, – отвечает брюзгливый каменный голос. – Только хозяин может открыть дверь.
– Да. Извините, – веселое лицо смотрит на меня с сочувствием. – Мне очень жаль, просто сердце разрывается.
Земля под нами дрожит и раскалывается. Мы начинаем погружаться в море. Папа хватает сумку, и вместе мы лезем наверх как можно быстрее. Вода вокруг поднимается. Я припоминаю все те разы, когда мы с Джебом лазили по скалам. К тому же мне помогают крылья. А у папы есть трость.
– Нам придется лететь! – кричу я. – Пока гора не погрузилась целиком!
Папа теряет равновесие, когда сумка и кинжал соскальзывают с его плеча. Он ловит то и другое в последнюю секунду, но роняет трость. Она катится по движущемуся склону и падает в подступающие волны. На поверхность выныривает уже грифон. Он вопит, бьет крыльями, барахтается… и постепенно тает, пока на воде не остается разноцветная маслянистая лужа.
Мы с папой, не веря своим глазам, смотрим на нее и не замечаем, что вода поднялась уже до лодыжек.
– Элли, вперед! – кричит папа, первым вспомнив, что гора погружается.
Я лечу рядом и пытаюсь пробудить свою магию. Но мысли так несутся, что воображение за ними не успевает. Ничего не получается.
– Стой! – исключительно от отчаяния кричу я горе.
Движение прекращается. Белая пена плещется вокруг моих икр.
– Твой хозяин хотел бы, чтобы ты помогла нам, – говорю я, надеясь, что лица вновь появятся.
– Это правда? – спрашивает одно из них, земляное, возникая на вершине. – Ну… есть еще один путь внутрь.
Тяжело дыша, мы с папой с надеждой смотрим друг на друга.