И голова тоже похожа на кусок льда. Тяжелая, онемевшая. Я даже уже не уверена, что бодрствую. Может быть, всё это было ночным кошмаром. Я повисаю на шее у Морфея, уткнувшись лицом ему в пиджак. Никки и Чешик зарываются мне в волосы, пока я вдыхаю запах лакрицы. Это единственное, что я узнаю. Единственное, что осталось неизменным.
Он относит меня обратно в освещенную солнцем комнату и осторожно усаживает на стол. Я не переставая дрожу. Горло болит от удерживаемых рыданий.
– Успокойся, Алисса, – говорит Морфей и набрасывает мне на плечи кусок тяжелой парусины.
Чешик перебирается с моего плеча на колени; его огромные изумрудные глаза словно спрашивают, что со мной. Никки порхает возле моего лица и поглаживает меня по виску крошечной ладошкой – по-матерински ласково.
Кровь то вспыхивает, то остывает.
– Ты совсем бледная, – замечает Морфей, плотнее запахивая на мне ткань. – Принести ведерко?
Я качаю головой, подавляя тошнотворное бурление в животе.
– Г-г-где Джеб? И что это было…
Мое тело сотрясается от кашля.
– Ш-ш, – Морфей кладет руки мне на бедра, заслоняя крыльями нас обоих. – Джебедия сейчас приберется и придет. Дыши глубоко и смотри на меня. Ты в безопасности.
Я с трудом делаю вдох – и давлюсь.
– Сосредоточься на мне, – настаивает Морфей.
Я не свожу глаз с его лица; заслоненное крыльями, оно обретает цвет снега в тени. Морфей начинает петь. Не мысленно, у меня в голове – поскольку железный купол не позволяет, – а вслух… простую и милую колыбельную, своим прекрасным голосом.
Цветик, от страха ты снега белей —
Ужасы прочь отгони поскорей.
Слезы с лица мне позволь отереть,
Ты под защитой и ныне, и впредь.
Он пел эту песенку, когда сам был ребенком и относил меня во сне в Страну Чудес. Тогда я укрывалась одним из его атласных крыльев, как одеялом, и запах лакрицы и меда, вместе с чудесной колыбельной, позволял мне расслабиться и спокойно уснуть.
Пока я слушаю, драгоценные камни на лице Морфея делаются безмятежно-синими, как морская гладь.
Сделав несколько глубоких вдохов, я подавляю кашель и говорю:
– Спасибо.
Морфей сжимает мои плечи сквозь ткань.
– Это существо не собиралось причинять тебе вред. Ему было просто любопытно. Оно уже видело когда-то твое лицо. Как все здешние создания.
Вспомнив колючую проволоку, я качаю головой.
– Нет. Рисунки вели себя так, как будто я могла им повредить. Они хотели убить меня.
Морфей поднимает бровь и проводит пальцем по моей исцарапанной шее.
– Это они сделали?
Я киваю.
Морфей рассматривает прорехи у меня на рукавах и ожоги, оставленные падающими звездами.