Застегнув клетчатую рубашку, я забираюсь в постель и опускаю полог. Хорошо, что занавеси достаточно плотные, чтобы приглушить свет маяка. В темноте, под одеялом, я обхватываю себя руками, наслаждаясь запахом Джеба и самодельным бельем Морфея.
Мне снится, что я бумажная кукла, которую нарисовал и оживил Джеб. Я рвусь пополам и наконец избавляюсь от раздирающей боли в сердце. Одна моя половина играет в чехарду, прыгая через шляпки грибов, прижимается к Морфею под сенью его черных крыльев и танцует в небе, озаренная полной луной… Другая половина катается на скейте в «Подземье», ездит на мотоцикле с Джебом, воровато целуется с ним под нашей ивой. И, несмотря на все различия – а может быть, именно благодаря им, – я чувствую небывалое умиротворение. И Джеб, и Морфей счастливы, Страна Чудес и мир людей процветают.
Я просыпаюсь и жалею, что на самом деле я не бумажная кукла. Хорошо бы разорваться пополам и сделать так, чтоб все были счастливы, как в моем чудесном сне.
Во второй раз я просыпаюсь от голосов на кухне. Надев спортивные штаны и пластмассовые сапоги, я шагаю вниз. Джеб и папа уже некоторое время сидят там, судя по пустым кружкам и тарелке, усыпанной крошками медовых цветов.
Странный здешний ход времени сводит меня с ума. Поскольку Джеб нарисовал ночное море, снаружи по-прежнему темно, но тем не менее, видимо, настало утро, потому что папа выглядит отдохнувшим.
А Джеб нет.
Круги у него под глазами стали заметнее – горящие глаза их подчеркивают. На Джебе рваные джинсы и белая футболка, испачканная красной краской. Одного взгляда на вымазанные той же краской руки достаточно, чтобы понять: он опять рисует. Интересно что.
Когда я спускаюсь с последней ступеньки, Джеб встает и отводит упавшие на лоб волосы. Это застенчивый и неловкий жест. Но вскоре бесстрастная маска вновь занимает свое место.
– Ну, раз ты встала, давай сообразим для вас какую-нибудь одежду.
Он достает из сумки яблоко и бутылку с водой. Похоже, морской конек выполнил свою задачу.
– Завтрак, – говорит Джеб, протягивая мне еду.
Я медлю.
– Как ты сюда добрался? У нас-то была лодка.
– Я шел по воде, – немедленно отвечает Джеб.
И тут до меня в полной мере доходит сказанное им накануне: что он бог.
– Правда?…
Его губы игриво изгибаются. Это так неожиданно и прелестно.
– На самом деле, я нарисовал две лодки.
– А.
Улыбнувшись, я беру яблоко и воду, которые держит Джеб. Наши пальцы соприкасаются. Подбородок у него вздрагивает. Джеб поворачивается к папе и жестом просит нас следовать за ним.
Полная надежды, я шагаю по лестнице, жуя яблоко. Вчера я думала, что Джеб потерян для меня. Но раз он не лишился прежнего чувства юмора, значит, я смогу пробиться сквозь стену гнева.