Его лаконичность ранит. Месяц назад, предлагая мне надеть два куска бинта, Джеб сверкал бы глазами от приятного предвкушения. До того как на выпускном балу Страна Чудес прорвалась в наш мир, мы планировали предпринять следующий шаг в наших отношениях. Самый важный шаг. И теперь мучительно сознавать, что я не в силах расшевелить Джеба на чисто человеческом уровне.
Я захожу за ближайшую ширму, раздеваюсь, закалываю волосы.
Папа первым выходит из-за ширмы. Пока Джеб рисует ему одежду, я готовлюсь – неторопливо, чтобы не наблюдать папу в набедренной повязке. Из всех ужасных вещей, которые я видела, это зрелище, наверное, займет верхнюю строчку списка.
Я наматываю бинт поверх белья. Получается нечто вроде купальника, которым гордилась бы любая мумия. Убедившись, что папа и Джеб закончили, я выхожу, набросив клетчатую рубашку на плечи, как халат.
Папа бросает на меня быстрый взгляд; кажется, он полагает, что я как следует прикрыта.
А я раскрываю рот от удивления. Папа покрыт перьями, и у него четыре крыла. Он похож на уродливых птиц, с которыми мы столкнулись вчера.
– Что это?
– Никто не обратит на нас внимания, если мы будем выглядеть как громилы Манти, – объясняет Джеб, полоща кисти. – Они несут дозор в небе. У меня тоже есть костюм урода. Идеальный камуфляж.
Слово «камуфляж» напоминает мне про наши волшебные комбинезоны.
– А может быть, лучшая маскировка – это невидимость?
Я опускаюсь на колени возле сумки, которая лежит на полу.
– Мы с Джебом искали комбинезоны, – говорит папа. – Но их там нет.
Я хмурюсь и перебираю вещи. Под руку попадается металлический почтовый голубь, но, когда я нажимаю кнопку на шее, клюв не светится. Я откладываю голубя и вновь принимаюсь искать симулякровые комбинезоны.
– Не понимаю, – говорю я сама себе, сдавшись. – Всё остальное здесь.
Джеб жмет плечами:
– Может, волшебный шелк не водоустойчив?
Папа шагает к двери.
– Я вернусь на маяк и наведу порядок на кухне. Мне нужно привыкнуть к этому костюму.
Либо ему тоже неловко видеть меня полуголой, либо он позволяет нам с Джебом побыть наедине. В любом случае я благодарна.
– Спасибо, папа.
Он кивает и закрывает дверь. Но проходит всего две минуты, и влетает Морфей. Он смотрит на Джеба и не замечает, что я стою в противоположном углу.
Сегодня на нем новый костюм – атласный серебристый пиджак поверх белой футболки, облегающие черные брюки. Шелковый синий галстук, который свободно болтается у Морфея на шее, прекрасно гармонирует с блестящими волосами, не прикрытыми шляпой. Однако, хоть Морфей и сменил гардероб, крылья у него уныло висят – явный признак грусти.