Он хватает Морфея, закутывает его в собственные крылья и швыряет спиной на стол. Тарелки и приборы звенят. Придавив предплечьем глотку нашему хозяину, Джеб требует:
– Вылечи. Ее. Сейчас же.
– Там нечего лечить. Он сделал ей подарок, – с трудом выговаривает Морфей. Он пытается высвободиться, но Джеб так туго замотал его, что Морфей не может пошевелиться.
– Если ты отпустишь меня, – хрипит он, – я вам всё покажу.
Джеб, недовольно ворча, отходит, снова опускается на колени рядом со мной и сжимает мою неподвижно висящую руку, переплетясь пальцами.
– Ну же, спортсменка. Не бросай меня, слышишь? Что бы ни творилось у тебя в голове, не сдавайся.
Тревога, которая читается у него на лице, тяжким грузом ложится на мою и без того обремененную грудь. Я задыхаюсь. Джеб хочет, чтобы я ответила. Но если я открою рот, то буду выть, как банши, пока не превращусь в пустую оболочку.
– Подвинься, – велит Морфей и тоже присаживается рядом.
Джеб чуть отодвигается, не выпуская моей руки.
Морфей подносит к моему лицу салфетку.
– Не сдерживайся, детка. Я знаю, это похоже на плотину, готовую рухнуть, но заверяю тебя, одна слезинка – и всё будет в порядке.
Немыслимо. Одной слезинки не хватит. Я складываюсь пополам. Из моего горла вырывается вопль, такой громкий, что до боли напрягаются связки и пустеет в животе. Вопль заканчивается рыданием. И по моей левой щеке стекает одна-единственная слезинка.
Тогда я снова становлюсь собой. И стискиваю руку Джеба.
Морфей завязывает в салфетку что-то вроде прозрачного стеклянного шарика, хотя на ощупь он мягкий и податливый, вроде капсулы с маслом для ванны.
– Это твое.
– Моя слеза?
– Это желание. У твоего маленького друга есть колдовской дар. Горностаи Подземья могут воспользоваться им только раз в жизни, и он выбрал тебя. Но я пока что припрячу эту штучку. Ты не вполне готова владеть такой огромной силой.
Он прячет салфетку в карман и собирается встать, но Джеб хватает его за локоть и заставляет опуститься на одно колено.
– Ни за что. Отдай сейчас же. Отдай, и она пожелает, чтобы мы оба вернулись домой.
Морфей вырывается.
– И проклятие останется не разрушенным? И потом, боюсь, всё не так просто. Алисса может использовать желание только для себя. Иными словами, никто другой не может быть его объектом. Ведь это она его выплакала. Больше никому оно не станет служить. Поэтому оно не сможет отправить домой и тебя. Если вы оба намерены вернуться, порталы – ваш единственный шанс.
Мы с Джебом хмуро смотрим друг на друга.
– Я пожелаю себе еще желаний, – говорю я.
Морфей смеется.