Удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, Морфей молча смотрит мне в глаза.
– Значит, теперь состоится коронация, – говорю я, желая разорвать магнетическое притяжение. – И всё закончится.
Он опускает взгляд.
– Да. Всё закончится.
Ничего больше не говоря, он зажигает несколько факелов вдоль стены и освещает комнату. Потом подбирает шляпу.
Его одежда превратилась в лохмотья. Моя тоже. Я мельком смотрю на спящего брандашмыга, запертого в логове. Почему Морфей заставил меня надеть парадное платье, если оно неизбежно должно было помяться и порваться? Во мне вновь воскресает подозрение, когда он возвращается с рубиновым венцом в руке.
– Если хочешь, – говорит Морфей, – я короную тебя здесь и сейчас – без посторонних. Больше никаких пышных зрелищ. Всё закончится за считаные минуты.
И тут мои подозрения успокаиваются. Морфей говорит как-то неуверенно, но мне приятно думать, что можно проделать эту процедуру не на глазах у всей Страны Чудес.
– Согласна.
Он раскрывает ладонь, на которой лежит мое желание.
– Когда будешь готова, раздави его и загадай самое заветное желание. Но, пожалуйста, осторожно выбирай слова. Скажи, что ты хочешь навсегда освободиться от влияния Червонной Королевы. Это единственный способ помочь твоей семье.
Я киваю.
Почему-то Морфей избегает моего взгляда.
– Я прошу только, чтобы ты подождала, пока я тебя короную, прежде чем загадать желание.
Его глаза затенены ресницами, драгоценные камни на лице переливаются тремя оттенками синего – как будто он сомневается.
Я снимаю перчатки и беру бусину, еще теплую от пребывания в кармане.
Как ни странно, Морфей протягивает мне еще кое-что – яшмовую фигурку гусеницы.
– Чтобы ты никогда не забыла меня – и свою лучшую половину.
Я беру фигурку и подавляю сомнения.
Морфей поднимает рубиновый венец над моей головой.
Я сжимаю в ладони бусину и жду сигнала, повторяя про себя желание, чтобы выразить его как можно точнее.
– Я короную тебя, Алисса, законная правительница Червонного двора.
Но едва он успевает опустить венец на мою голову, как дверь распахивается. В зал врываются карточные стражи и эльфы-рыцари. Лица у них суровые и мрачные. Двое эльфов наводят мечи на Морфея и заставляют его опуститься на колени. Над головой одного из рыцарей порхает Паутинка. Морфей сердито смотрит на нее.
– Это ты проболталась, неверная красотка? – язвительно спрашивает он.
В ее медных глазах проблескивает раскаяние.
– Совесть съела бы тебя заживо, – звенит тонкий голосок. – Забрать невинную девушку из знакомого мира и перенести в чужой, оторвав от друзей и родных… Ты был ослеплен страхом и не видел, что повторяешь историю Алисы. Ты мой возлюбленный господин… и я не желаю смотреть, как ты сохнешь от раскаяния. Лучше уж прими свою судьбу благородно.