И тогда я понимаю, что всё это – не настоящие цветы. Как и у того одуванчика, у них появляются руки и ноги, когда они вылезают из земли.
Они отчасти гуманоиды, отчасти растения, а в целом – многоглазые мутанты.
– Кроличья нора открывается только в одну сторону, в наш мир. Порталы, которые ведут в мир людей, находятся под надежной охраной за морем, в самом сердце Страны Чудес, – говорит цветок, помахивая рукой.
Лозы обвивают его зеленоватое тело.
– Путь только один. Вам не кажется, что мы бы уже давно ушли отсюда, если бы могли выбраться из норы?
Я вспоминаю мебель, прикрепленную плющом к стенкам туннеля. Значит, они пытались проложить дорогу в наш мир? Меня охватывает дрожь.
Джеб борется с плющом, который обвил его вокруг пояса.
– Эл, беги! – приказывает он.
– Да, беги, – насмешливо повторяет одуванчик-мутант. Он берет меня за подборок поросшими мхом пальцами и рассматривает тремя оставшимися глазами.
– Беги, или тебя съедят.
От ужаса вдоль моей спины ползут мурашки. Я усилием воли прихожу в себя – и кое-что вспоминаю. Мальчик-подземец некогда объяснил мне, как бороться с цветами-зомби.
Это так же легко, как сдувать с одуванчика пушинки.
Повинуясь внутреннему голосу, я протягиваю руку и срываю оставшиеся семена. Противник ослеплен. Из глазниц течет белая клейкая жидкость. Одуванчик взвизгивает и съеживается. Он обезврежен.
Краем глаза я замечаю, что Джеб выуживает нож из кармана. Под зеленью, которая его обвила, это незаметно. Если я смогу отвлечь чудовищ, может быть, он выручит нас обоих.
Я сжимаю в кулаке семена одуванчика. Палочкообразные глаза извиваются в моей руке и пытаются взглянуть на меня. Я швыряю их наземь и топчу ногой.
– Кто следующий?
Мой голос дрожит, хоть я и стараюсь говорить храбро.
Зомби-цветы поднимают вой и обвивают плющом мои лодыжки. Он змеится по ногам, по груди, окутывая меня зеленым коконом, таким густым, что на свободе остаются только поднятые руки да голова. Два побега стягивают запястья, дергают, переворачивают на живот. Я не в состоянии пошевелиться.
Джеб и обезвреженный одуванчик забыты. Цветы окружают меня.
Уродливые зеленые руки скользят по мне – холодные и грубые, как листья, сорванные с дерева бурей. Голова кружится. Стебли плюща слишком тугие. Я ничего не могу сделать. Не могу даже набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы завопить.
Меня обдают порывы горячего дыхания. Зажмурившись, я начинаю плакать. По моему затылку течет чья-то слюна, склеивая волосы.
– Подождите! – кричит кто-то прямо надо мной – так громко, что в ушах звенит. – На ней перчатки!