Эти слова явно не понравились Женевьеве. Залепив пощёчину, как ей показалось, самому главному, толкнув другого, юркнула в калитку и вскоре скрылась в запущенном парке. Французы растерялись и погоню организовали не сразу. Поймать подругу им не удалось. Однако нам с Мишелем повезло меньше. Подталкивая в спины прикладами, нас, как особо опасных государственных преступников, доставили в Кремль, где содержались захваченные в плен мнимые и истинные поджигатели. Нас отвели в какое-то подземелье и втолкнули в камеру, заполненную людьми разного возраста и сословий. Тут были и простые крестьянки, неизвестно каким образом, оказавшиеся в Москве, и благородные барышни в некогда роскошных платьях. Виднелись священники, собравшиеся вместе в одном из закутков.
Аристократы держались обособленно. Нашему Мишелю едва не досталось на орехи. Узнав, что он француз, отдельно взятые рьяные головы предложили тут же учинить над ним самосуд. Мне едва удалось отстоять его.
Устроившись подальше от всей этой разношерстной толпы, мы решили провести небольшой военный совет по нашему дальнейшему пребыванию в этом каземате. Ничего путного в голову не приходило. Оторвав глаза от созерцания пола, заметила, что к нам приблизился какой-то мужчина, одетый в сюртук, некогда бирюсового цвета. Выглядел он лет на сорок. Возможно, был и моложе, неопрятная щетина и грязный костюм не красили его.
— Как вижу, — начал он, не преставившись, — вы попали сюда совершенно случайно.
— Вы правы, сударь, — ответила я, — представьте себе, шли мы тихонько, никому не мешали, никого не трогали, а тут, на тебе, взяли нас под белы рученьки и в камеру.
— Сочувствую вам. Здесь надолго никто не задерживается. Я, по здешним меркам, старожил. Уже третьи сутки пребываю в полном неведении. Многие из тех, кого привели после, уже на небесах.
— Как на небесах? — удивилась я.
— Очень просто, каждый день французы отбирают на своё усмотрение человек двадцать и выводят во двор, где они встречаются со стройной шеренгой солдат, готовых привести приказ своего императора в скорейшее исполнение.
— Какой приказ? — с испугом спросила я, догадавшись, что должно было происходить во дворе, но верить в свои догадки как-то не хотелось.
— Я вижу, мадам, вы всё поняли и вы правы. Раздаётся команда пли, затем души невинно убиенных отправляются на встречу с апостолом Петром. Вот так вот!
Сказать, что я была испугана, значит, ничего не сказать. Я была ошарашена.
Мишель же пребывал в блаженном неверии. Ему казалось, всё, что произошло с нами, нелепая случайность. Я не стала его переубеждать. Пока мы разговаривали, дверь распахнулась, и вошли четверо солдат.