Почему-то мысли мои перешли к невесте Ника. Интересно, какая она? И какой он с ней? Галантно-вежливый? Или такой же слегка насмешливый, и иногда жёсткий, как со мной?
— Спи, — внезапно велел предмет моего изучения и моих размышлений, и, вдруг, повернувшись на бок, обнял меня за талию, притянув к себе.
Это вызвало целый ворох противоречивых мыслей и стремлений в моей и так неспокойной голове. С одной стороны, Ник объяснил, что чем ближе к нему, тем лучше. Особенно в храме. С другой — это было непривычно. И самое противное, что противно мне не было.
Оказывается, вчера ночью красноволосая женщина явилась всем жрецам, и требовала привести ей меня. Живой. Что, с одной стороны, радовало, а с другой — пугало. На моё предложение спуститься вниз, и шандарахнуть её огнём так же, как и мужчину — из-за спины Ника, последний покачал головой и заявил, что пока что не готов лезть туда снова, к тому же женщина сильнее, да и что сталось с мужчиной мы не знаем.
По плану Марка, теперь, когда его собратья убедились, что избранница — это не та, которая нужна живущим в подземелье, поиски сосредоточатся на остальных, а мы спокойно отправимся к месту силы.
Когда я, наконец, заснула, она мне снова приснилась.
— Рина, где же ты, девочка? — грустно спрашивала женщина, вглядываясь куда-то мимо меня своими красными, мерцающими глазами.
Я чувствовала руку Ника на своей талии даже во сне, и молчала. С ним это было как-то легче.
Проснулась я внезапно, сразу открыла глаза и натолкнулась на пристальный взгляд Ника.
— Что? — спросила разом почему-то севшим голосом.
— Что? — мурлыкнул в ответ он, выгибая бровь. И продолжая плотоядно на меня смотреть. Я немного нервно сглотнула и отвела взгляд, почему-то остановившийся на его губах.
— Твой друг — святой, — сказал вдруг Ник, резко отпуская меня и поднимаясь с кровати. — Я бы даже сказал, мученик, — добавил он, направляясь к тайному ходу.
Хмуро глядя на имперца — я ощутила себя сразу осиротевшей и беззащитной, когда он отстранился, пыталась понять, что он имеет в виду, и надо ли обижаться. Что меня так сложно выносить? И что я ему с утра уже сделала-то? Может, храплю?
Я ехала рядом с Марком во главе пышной процессии… и испытывала весьма разнообразные чувства. С одной стороны, мне было стыдно перед всеми этими людьми, которые осыпали наш путь цветами, приветственно кричали и славили меня как спасительницу — я ведь совершенно не собиралась за них умирать, у меня вообще свой корыстный интерес был. С другой стороны, если получится, то я избавлю их от кхамира навсегда… Но это значит, что избавлю не только от его ужасов и неудачных созданий, но и от чудес тоже.