– Так-то лучше, – вздохнула Сарай. Наверху в цитадели ее слезы на щеках быстро высохли. Кулаки и живот расслабились.
– Гораздо лучше, – согласился Лазло. – Как думаешь, это мы сделали?
– Несомненно.
– Какие мы молодцы, – сказал он, а затем добавил с напускным безразличием: – Интересно, что произойдет, если мы продолжим целоваться?…
Тоже изобразив равнодушие, Сарай пожала плечами:
– Ну, можем узнать.
Они понимали, что не мешало бы обсудить произошедшее за день, их будущее, и ненависть, и отчаяние, и беспомощность, но… не сейчас. То место в их разуме, отвечавшее за трансформацию махалата, раскрашивало Плач Мечтателя в обрывки их счастья. Все остальное могло и подождать.
– Лазло, – прошептала Сарай и задала вопрос, на который у него уже имелся ответ: – Ты все еще готов принять меня в своем сне?
– Сарай, я хочу… – Его руки уже сомкнулись вокруг нее, юноша привлек ее еще ближе, – …тебя в своих снах.
– Хорошо. – Сарай закусила губу, и вид ее прекрасных белых зубов, впившихся в изящную губу, поселил в его разуме как минимум подсознательную идею о потенциале зубов в поцелуе. – Я собираюсь спать. Уже лежу в кровати.
Она не хотела звучать соблазнительно, но из-за внезапной стеснительности ее голос понизился до шепота, и для Лазло он прозвучал как мурлыканье.
Он с трудом сглотнул.
– Тебе нужно прилечь? – Он имел в виду во сне, поскольку в прошлый раз ей понадобилась кровать.
– Не думаю. Теперь мы знаем, как все работает, поэтому, надеюсь, будет легче. – Она коснулась кончика его носа. «Вылепленного сказками», – подумала девушка, и это делало его нос лучше любого другого в мире. – Но кое-что ты все-таки можешь для меня сделать.
– Что? Что угодно.
– Можешь снова меня поцеловать?
Тем он и занялся.
* * *
Наверху в цитадели тело Сарай уснуло, и в ту же секунду она перестала быть девушкой, лежащей на кровати, и мотыльком, сидевшим на лбу Лазло, а осталась только собой в его восхитительных объятиях.
Как оказалось, поцелуи – это одно из тех занятий, которые с практикой только совершенствуются и становятся более… любопытными… с приобретаемой уверенностью. О, сколько же существует способов, чтобы познать друг друга губами, а языки – как они могли дразнить, щекотать!
Сарай подумала, что некоторые вещи слишком хороши, чтобы их поглощать, в то время как другие слишком хороши, чтобы их не поглощать.
Вместе они узнали, что для поцелуев отведен не только рот. Это оказалось чуть ли не сенсацией. Нет, конечно, один рот был необходим. Но он мог отправиться в небольшое путешествие к мягкому местечку под подбородком или к нежному, притягательному месту прямо под ухом. Или к его мочке. Кто знает. Или к шее. Ко всей шее! А вот еще одна хитроумная причуда физиологии: Сарай обнаружила, что может целовать шею Лазло, пока он целует ее. Чем не удача? А какая безмерная награда: чувствовать его трепет, когда ее губы нащупывали особо приятные местечки. Почти так же, как когда его губы находили такие места у нее. А если не губы – ох…