Гостиная в современном доме, дизайнерский интерьер. Суббота, 3 часа дня.
Мебель в основном английская, в шведском стиле. Много ковки — например, ворота вместо дверей. Художественное стекло. Сомнительного вкуса картины. Бар. Паркетный пол, ковер. Все очень дорогое. Арки ведут в кухню, к задней и парадной дверям, в спальню и т. д.
Занавес поднимается. Эвелин — сильно накрашена, умеренно модно одета, — с отсутствующим видом сидит на барном стуле. Рядом коляска, которую она безразлично качает одной рукой. Рядом на кофейном столике чайные приборы, сэндвичи, печенье, нет только заварочного чайника и чайника с кипятком. Эвелин жует жевательную резинку, что-то напевает про себя.
Из кухни появляется Диана, берет пачку сигарет со скамьи перед камином, видит, что она пуста, бросает в очаг. Достает сигареты и зажигалку из своей сумочки, лежащей на скамейке, прикуривает. Она старше, чем Эвелин, ей далеко за тридцать. Она всегда кажется немного напряженной. Время от времени улыбается, но в этой улыбке сквозит страдание. Взгляд острый и проницательный, не потухший за годы обоснованных, но не подтвержденных супружеских подозрений.
Диана. Ты его усыпила?
Эвелин. Да.
Диана(заглядывая в коляску). Ах! Они такие миленькие, пока маленькие. Как херувимчики.
Эвелин(без энтузиазма). М-м-м.
Диана. Настоящие херувимчики. (встревоженно) Это нормально, что он так закутан, дорогуша?
Эвелин. Да.
Диана. Ему так не жарко?
Эвелин. Ему нравится.
Диана. А-а-а… Просто беспокоюсь, что ему не хватает воздуха.
Эвелин. Все нормально. Ему не надо много воздуха.
Диана. Тогда пусть… (осматривает комнату) Ну что ж, думаю, у нас все готово к их приходу. Говоришь, Джон уже едет?
Эвелин. Да.
Диана. Как он? Я сто лет его не видела.
Эвелин. Он в порядке.
Диана. Ни тебя, ни его не видела.
Эвелин. Мы в порядке.
Диана. Ну, может, не сто лет… В общем, рада, что вы сегодня смогли приехать. Уверена, Колин будет очень рад. Всех нас увидеть. (пауза) Пол скоро вернется. Думаю, он снова играет в сквош.
Эвелин. Ясно.
Диана. Ох уж этот его сквош. Раньше был теннис, а теперь он помешался на сквоше. Сквош, сквош, сквош. Не могу понять, что он в нем нашел. Каждый день колотит мячом об стену. Это так громко. Бах, бах, бах. И все время в помещении. Никакого свежего воздуха. Это ему не на пользу. А Джон играет в сквош?
Эвелин. Нет.
Диана. Понятно.
Эвелин. Он ни во что не играет.
Диана. Вот как. Ему это, наверно, и не надо. Тренироваться. Некоторым мужчинам не надо. Мой отец ни разу в жизни зарядку не делал. До самой смерти. И выглядел вполне здоровым. Умудрялся заниматься тем, чем хотел. Представляешь, он никогда ничем не занимался. Обычно просто сидел и орал на нас, девочек. Почти все время. Успокоился только когда постарел. Когда моя мать его бросила.
