Алекс убрал пистолет и оттянул ворот футболки, чтобы проверить, не кровоточит ли рана.
Адвокат увел генерала на кухню и заставил сжечь паспорт сутенера в раковине. Баюкин-старший чиркал зажигалкой и ворошил ножом тлеющие корочки, а Гомельский продолжал задавать интересующие его вопросы:
– Как вы сбывали редкие марки? Я должен знать все, чтобы обеспечить вам и сыну полноценную защиту.
– Два раза я летал в Гонконг. Там проводят специальный аукцион для филателистов. Богатые китайцы сейчас скупают все редкое – вина, марки, даже чай. Мои марки уходили на «ура».
– Вы действовали под своим именем?
– Боже упаси! Умный человек снабдил меня так называемым «банковским паспортом» Эстонии. Он сделан на настоящем бланке, но официально нигде не зарегистрирован. На границе его предъявлять не стоит, а с тем, чтобы открыть банковский счет за рубежом или участвовать в аукционе, никаких проблем.
– Это сделал тот же человек, который платит вам марками?
– Он придумал схему с квартирами. Она почти законна, ведь так?
– Если не считать первого документа, который вы фабрикуете. Вы не боитесь, генерал, что этот умный человек свалит вину на вас? Кто он?
– Не имеет значения, – ощетинился генерал.
– От кого вы получаете марки?
– Мне подбрасывают их в почтовый ящик! Больше я ничего не знаю! – грубо ответил Баюкин, пряча глаза.
«Про почтовый ящик он врет», – сделал вывод Денис. Адвокат унял желание надавить на клиента и докопаться до истины. «Еще не время», – успокоил он себя.
– Ну хорошо. Какие марки были в украденном конверте?
– А вы в них разбираетесь?
Гомельский пожал плечами.
– В детстве баловался. К тому же адвокату приходится вникать во все нюансы.
– Я не филателист. Даже в детстве не собирал марки. Но это была очень ценная коллекция. Мне сказали, что на аукционе я получу не менее двух миллионов долларов. Я подумал: раз конверта не оказалось у Кати, то он у сутенера или у следователя. Если у сутенера марок нет, остается следователь. Как там ее? Петелина. Пока она не узнала об истинной ценности марок…
– Это вряд ли. Если, конечно, марки у нее. Но вы забыли главное. У каждой шлюхи есть подруга. И ей она доверяет гораздо больше, чем сутенеру.
– Да? И что же мне делать?
– Ничего. Теперь действовать буду я. – Гомельский отошел к окну. Он смотрел, как мчатся машины по Ленинградскому проспекту, и думал. – Я вижу, у вас с сыном отношения не складываются.
– Алексей был контужен и после лечения не прошел медкомиссию. Представляя вам, я назвал его капитаном, но, честно говоря, его из армии турнули.
– А мне как раз нужен помощник. Такой же решительный и злой, как ваш сын. – Адвокат повернулся к генералу и дружески похлопал его по плечу. – Вот что мы сделаем, Константин Викторович. Я заберу Алекса с собой. Вы прикажете ему, как генерал или как отец, чтобы впредь он выполнял мои команды. Беспрекословно.