– Помилуйте. У меня нет такой суммы. Сначала я должен найти покупателя, убедить его, и тогда…
– А если сразу? Сколько дадите?
– Ну… Пять тысяч, наверное, наскребу.
Девушка замялась и решительно выдохнула:
– Гони десятку – и по рукам!
– Если подождете до вечера, соберу десять. Это максимум. Чтобы получить двадцать тысяч долларов, я должен взять марки на комиссию по официальному договору. Прибавить свою наценку и ждать богатого коллекционера.
– Хорошо. Встретимся вечером.
К огромному неудовольствию филателиста, девушка сунула марки в конверт и убрала его в сумочку. Лисицын раздосадовано глянул на посетительницу поверх очков.
– Вы правда вернетесь? Оставьте свой телефон.
– Я приду после шести. Приготовьте десять тысяч долларов.
– Как вас зовут?
– Не клейся, дедуля.
Шустрая клиентка вышла. Едва стих звон потревоженного ею колокольчика, Вениамин Романович схватился за телефон. Филателисту не терпелось поделиться новостью.
– Удивительно, но мне принесли то, о чем вы предупреждали…
– Кто? – нетерпеливо спросил собеседник.
– Это девушка. Совсем молодая, лет двадцать, черные вьющиеся волосы, недурна собой. Немного нахальная.
– Ты не спугнул ее?
– Мы с ней обо всем договорились. Марки она не оставила, но обещала прийти за деньгами вечером. После шести.
20
Игорь Васильевич Гребенкин сидел на не заправленной кровати в маленьком одноместном номере двухзвездочной гостиницы «Саяны» и смотрел в телефон. Старенький мобильник хранил всего несколько фотографий, и на двух из них была его дочь Катя.
Первый снимок Гребенкин сделал три месяца назад, в начале января, когда дочь нашла его в Саратове. А второй вчера. Ужасная картина – тело дочери на разбитом автомобиле. Несколько минут назад она улыбалась ему, забежала в подъезд и вот…
Гребенкин сделал этот снимок нарочно, чтобы раз за разом бередить рану, пока не отомстит за смерть дочери. Катя не могла шагнуть с крыши сама. Она обещала сделать ему сюрприз, и на ее лице не было отрешенности смертницы. Он запомнил лишь лукаво-коварное выражение, свойственное хитрым женщинам.
Когда двадцать лет назад старший лейтенант Гребенкин впервые увидел малютку-дочь, он испугался. Девочка лежала в грязных пеленках и натужно кричала. Гребенкин отшатнулся и осмотрелся. Неужели теперь это его судьба? Детский визг, усталая женщина с красными от недосыпания глазами, неистребимый запах сохнущих пеленок в тесной комнатушке и куча новых обязанностей. Нет! Он молодой офицер, который должен стать генералом. Думая о семье, Гребенкин представлял уютный дом, в котором витает запах вкусных блюд и живет ласковая женщина. А здесь ему даже не предложили поужинать. Хорошо, что их отношения были неофициальными.