Не в силах с собой справиться, он вытащил портмоне и принялся вертеть в руках снимок ультразвука, что украдкой выпросил у лаборантки, пока Харпер разговаривала с доктором. Живой комочек еще не приобрел каких-то конкретных очертаний и состоял лишь из сгустка клеток и пульса. Но половина ДНК этого комочка досталась ему от человека, который в прямом смысле убил все научные мечты самого Данте.
Как же просто представить, что Харпер родит смуглого темноволосого ребенка от испанца Кардозы, которого она и выбрала за сильные гены…
В голове вновь зашептал тоненький голосок, что проснулся в приемной врача… И почему она только не попросила стать донором его самого?
С ума сойти. Но почему она действительно не попросила именно его? Тогда сейчас ему не пришлось бы разрываться на две половинки…
Что за бред? Попроси она о чем-то подобном, он, не задумываясь, отказал бы. По той же причине, по которой ему не понравилось, что она назначила его на роль «мужского влияния», даже не поинтересовавшись его согласием.
Дети – это не его область. И отцом он становиться не собирался. Решив завести ребенка, человек не может знать, сколь долго он будет хотеть этого ребенка, но, когда он это осознает, обычно уже слишком поздно. Ребенок уже есть, и его без труда можно сдать в государственную систему опеки. И как бы сильно ему ни хотелось стать частью жизни Харпер и ее ребенка, сам он никогда не сможет до конца пережить этот опыт. Теперь он это окончательно понял.
Кардоза сразу отошел на второй план. А может, он изначально ничего и не значил, а был всего лишь отговоркой. Настоящая причина в том, что он так и не сумел пережить собственное детство.
Ему нечего предложить Харпер и ее малышу. У него нет ни родительских качеств, ни образца, с которого можно было бы брать пример. Что, если он попытается и не справится? Он испортит ребенку всю жизнь.
Чем дольше он разглядывал снимок, тем сложнее и противоречивее становились его чувства. Уловка двадцать два. Он не может остаться, но и уходить не хочет.
Так, может, существует третий путь? К чему столько денег, если не тратить их на то, чего хочешь? Когда-то он отдал бы правую руку, чтобы найти спонсора лаборатории, и не отказался бы, согласись этот спонсор изредка помогать ему с текущими делами.
Не давая себе возможности передумать, Данте уселся за ноутбук. Полчаса, несколько писем, пара звонков влиятельным людям, с которыми сто лет не общался… Как же, оказывается, приятно, что в научном сообществе его еще не до конца списали со счетов… Ладно, в конце концов, в мире полно лабораторий, мечтающих совершить грандиозный прорыв, но нуждающихся в финансировании…