– Мне нужно кое-что тебе сказать, – выдохнул он сквозь сжатые зубы.
– Забавно, – усмехнулась Харпер, – мне тоже нужно тебе кое-что сказать. Я немного неправильно выразилась, Филипп звал меня с ними, но я захотела вернуться домой. В самолете у меня было много времени о нас подумать, и…
– О нас? А есть мы?
В душе вспыхнула надежда, а в уме промелькнула сотня эгоистичных планов.
Харпер мгновенно заледенела, высвободилась из его объятий и уселась на диван, где он впервые изведал ее вкус.
– Разумеется, мы же друзья.
Он все совсем не так понял. Она не ждала от него ничего, кроме дружбы.
– Точно. И поэтому сперва дай высказаться мне. Я уезжаю.
Харпер нахмурилась:
– Я знаю, в воскресенье. И именно об этом я, собственно, и хотела поговорить. Через две недели мне снова к врачу, и я надеялась, что ты сможешь…
– Сегодня, через пару часов. – Данте зажмурился. Она просит стать ее официальным сопровождающим, что будет держать ее за руку во время обследований, а он вынужден отказаться. – Я еду в Швейцарию. У меня там появилась отличная возможность вновь вернуться в настоящую лабораторию. А так как какое-то время я буду разрываться между Лос-Анджелесом и Цюрихом, боюсь, в Даллас я не вырвусь.
В очаровательных глазах что-то мелькнуло.
– Ты о чем? Не знала, что ты подыскиваешь себе лабораторию, как же твое телешоу?
– Меня хватит и на то и на другое. – Данте пожал плечами. – Между Лос-Анджелесом и Цюрихом есть прямой рейс, так что все будет отлично. Но сюда заглядывать я смогу нечасто. Извини.
Харпер нахмурилась:
– Да что с тобой? Ты обещал быть со мной во время беременности. Неужели ты просто не мог отказаться от Швейцарии?
Что ж, похоже, она пока еще не поняла всей жестокости его слов и пора провернуть нож в ране.
– Я уже давно хотел вернуться к настоящей химии и, работая над твоими образцами, лишь окончательно утвердился в этом намерении. И я не мог отказаться, потому что сам все и устроил.
Кровь разом отлила от ее лица.
– Так ты специально? Тогда хотя бы помоги мне понять. Я хочу тебя поддержать, но… это так внезапно. Как все-таки насчет нас?
– Харпер, в том-то и дело, что никаких «нас» нет. – Он все-таки смог это выговорить, но получилось чуть жестче, чем он собирался. – Я знаю, ты ждала, что я буду участвовать в твоей беременности и в жизни ребенка, но ничего из этого не получится.
Она дернулась так, словно он ее ударил.
– Так ты даже потом возвращаться не собираешься? После рождения ребенка? Швейцария – это надолго?
– Боюсь, что да. – Он скрестил руки на груди, словно надеясь, что такая поза поможет уменьшить боль.