Быть может, здесь описаны те самые «библские корабли», составлявшие гордость египетского флота, какие строил еще Снофру, получая их в разобранном виде из Ливана.
При раскопках ассирийского города Дур-Шаррукин, расположенного в полусотне километров севернее Мосула, был обнаружен дворец Саргона II (721-705 годы до н. э.), в изобилии украшенный рельефами, прославляющими военные походы царя (теперь их можно увидеть в Лувре). На одном из них внимание привлекает изображение корабля, груженного лесом (не деревом ли «гофер»?). Его крутой форштевень, увенчанный конской головой, и выполненный в виде загибающегося кзади рыбьего хвоста ахтерштевень напомнили встречающийся в греческих источниках термин «морской конь»: так называли торговые «круглые» суда. Это килевое шпангоутное судно длиной тридцать и шириной десять метров имело двухметровую осадку. Оно мало отличается от описанного выше типа, встречающегося также на рельефах ворот дворца Салманасара III (858-824 годы до н. э.), но лишено мачты (вся палуба отведена для груза) и могло иметь как один, так и два ряда весел. Наверное, оно сошло с верфей Ниневии, где брали за образец халдейские суда, но стилизовали их под финикийские, в отличие от Тил-Барсиба, выпускавшего подлинно финикийские типы. Обшивка финикийских судов, как и египетских, делалась не внакрой, а гладью, встык. Этот способ восприняли потом греки, а примерно в 1440 году его применил бретонский мастер Жюльен при строительстве каракк: по типу такой обшивки, получившей голландское название кравеель, эти каракки стали называться каравеллами. Об устойчивости этого вида судов, свидетельствующей о совершенстве конструкции, можно судить по рельефам ассирийских царей от Салманасара III до Синаххериба, создававшимся на протяжении почти двух веков.
Качественно иными были военные корабли Финикии, лучше всего известные по рельефам из дворца Синаххериба (704-681 годы до н. э.), сына Саргона, использовавшего финикийско-греческий флот в войне с Эламом. Обладая всеми достоинствами египетских военных кораблей, они имеют совершенно иную конструкцию, перенятую позднее греками и римлянами. Прежде всего, на них можно обнаружить по крайней мере две палубы, и это решительно опровергает утверждение греческого писателя V века до н. э. Дамаста о том, что такие суда изобрели эретрийцы. Основным движителем, как и на раннекритских судах, были весла, позволявшие маневрировать и передвигаться в любом направлении независимо от погоды и течения. Низкие борта компенсируются высоким фальшбортом, почти полностью укрывающим гребцов. Гребцы сидят на двух уровнях: нижние не видны совершенно, их весла движутся в широких продольных прорезях фальшборта; гребцы верхнего ряда работают традиционно - поверх фальшборта, используя обычные крепления для весел. В сущности такой корабль - прообраз греческой диеры и римской биремы, которую те и другие чаще называли дикротом. Его можно, например, увидеть на рельефе с римской виллы Альбани, а рельефы колонны Траяна показывают, что каждым веслом дикрота управлял один гребец. Над верхним рядом гребцов финикияне устроили боевую палубу, обнесенную сплошным ограждением наподобие ящика с развешанными на нем плетеными щитами (в них застревали неприятельские стрелы). Такие щиты - паррарумы - использовали и греки, возможно, заимствовав их вместе с конструкцией корабля: «ящик», в котором плавал Персей, напоминает финикийский корабль. Над этим заграждением, как бы продолжая его, шло еще одно, ограниченное сверху толстым канатом, обмотанным вокруг изогнутого ахтерштевня; на нем воины вывешивали свои круглые щиты, как столетия спустя это делали викинги.