— А чего, наши цари вместо короны ушанку носили? — спросили они экскурсовода. — Это чтоб холодно не было?
Экскурсовод строго посмотрела на школьников, потом на витрину, и…
— Секундочку, товарищи… — пролепетала она, стремительно бледнея.
Попятилась, не отрывая потрясенный взгляд от витрины, споткнулась о собственную ногу. И, словно очнувшись, галопом понеслась к посту охраны.
Через минуту во всех залах музея взвыла тревожная сигнализация. Забегали сотрудники, грубо расталкивая посетителей, запирая все двери. По Дворцовой площади пронеслись, с визгом затормозив у крыльца Оружейной палаты, два милицейских «уазика». Из них выскочили люди в форме, рассредоточились вокруг здания. Охрана на всех воротах Кремля была поднята по тревоге, все выходы перекрыты. Туристы, выстроившиеся в очередь у только что захлопнувшихся перед ними Троицких и Боровицких ворот, недоуменно перешептывались.
— Что случилось? Почему не пускают?
— Говорят, украли что-то.
— Да нет, убили.
— Ой, бросьте ерунду говорить!..
— Какая ерунда? Американцы войну нам объявили! Ракеты уже над Балтикой! Весь ЦК срочно эвакуируется!
— Ну как вам не стыдно? Людей только пугаете…
— Это он специально, чтобы очередь разбежалась, а он потом первый зайдет!
И все же толпа заметно дрогнула, заволновалась. Кто-то ушел. Какая-то женщина со свежей химзавивкой даже побежала, выбрасывая в стороны ноги и поглядывая на небо, откуда должна была прилететь смертоносная американская ракета. За ней вдруг устремились вслед какие-то парни в штатском, непонятно откуда взявшиеся.
— А ну, постойте, гражданочка!
Начиналось то, что в милицейских отчетах обычно зовется «отдельными беспорядками» и «легкой паникой». По ту сторону ворот, на территории Кремля, все было еще серьезнее. Там досматривали и опрашивали перепуганных посетителей, там бегали кинологи с собаками, шипели и ругались благим матом милицейские рации, кого-то отпаивали валерьянкой в комнате охраны…
Главное, что никому не было дела до человека в синей спецовке с надписью «Мосэнерго», который к этому времени успел не только покинуть Кремль, но также благополучно пересечь Боровицкую площадь и выйти на проспект Маркса.
* * *
— Все. Поздно. Он сто раз уже ушел, — мрачно проговорил Хваленый, глянув на часы, а потом в окно автомобиля. Его правая рука сжимала в кармане куртки табельный ПМ капитана Короедова.
— Дак приехали, считай. Не разворачиваться ведь! — отозвался спереди Витек.
— Я тебе развернусь! — рявкнул Голован и ткнул кулаком в водительское сиденье. — Давай, жми!
Витек послушно надавил на газ.