Они подъезжали с юга к Большому Каменному мосту, впереди виднелись башни Кремля. Капитан Короедов сидел на заднем сиденье между Голованом и Хваленым. Руками он шевелить не мог, поскольку был намертво зажат между двумя бандитами, как деталь в столярных тисках, — поэтому ограничивался указующими кивками головы.
— Во-он там один выход, это Боровицкие ворота. А дальше — там второй, через Троицкие… Но он скорее пойдет через Боровицкие, они ближе к музею…
— А дальше он куда?
Короедов растерянно открыл рот и попытался пожать плечами, но даже это ему не удалось.
— Я не знаю… Куда захочет, туда и пойдет, наверное…
Съехав с моста, они заметили припаркованные под стенами Кремля милицейские машины и людей в форме, которые разгоняли толпу у Боровицких ворот. Капитан втянул голову в плечи, глаза испуганно округлились.
— Бляха-муха, началось… — пробормотал он. — Они уже ищут шапку! Поехали отсюда! Гони дальше!
— Заткнись, мусор, — сказал ему Голован. — Витек, ну-ка, притормози немного, надо осмотреться.
Витек взял правее и замедлил ход, собираясь остановиться у бордюра, но тут же прибежал откуда-то взмыленный гаишник, яростно замахал руками, крикнул:
— Не останавливаться! Проезжай!
— А что случилось, шеф? — спросил Хваленый, опустив стекло.
— Не твое дело! Езжай, сказано!
Ничего не поделаешь, поехали, покатились дальше. Мимо Александровского сада, Манежной, обогнули лужайку перед музеем Калинина. Голован взял Короедова за загривок, встряхнул так, что у того лязгнули зубы.
— Смотри по сторонам, мусор, а не в пол! Если Студент не спалился, он где-то здесь! Будем ездить кругами, пока не найдем!
Короедов старательно вытаращил глаза. Они ехали по серому, понедельничному проспекту Маркса, над которым сыпал мелкий дождик. Вместо людей зонты — черные, серые, коричневые, пестрые. Кого он здесь может увидеть? Больше всего ему хотелось вернуться домой, выпить водки и ждать конца. Или к маме в Тулу. Ему надо думать о себе, а не об этом чертовом Студенте. Какого лешего вообще он здесь делает?..
…Один человек шел по проспекту без зонта. На нем была промокшая рабочая куртка с надписью «Мосэнерго», на плече висела сумка. Он шел быстрым широким шагом, низко наклонив голову и ступая прямо по лужам. Иногда он задевал кого-то из прохожих своими плечами или сумкой, обрызгивал водой из луж. Одна дама в модной болоньевой куртке даже сделала ему замечание, но он будто не услышал. Видно, очень торопился.
Короедов, рассеянно скользивший взглядом по толпе, погруженный в свои проблемы, не обратил бы на него внимания, если б не возмущенный возглас дамы. Потом он увидел его. И ободранную клеенчатую сумку на плече.