— Мои предки на стульях сидели, — парировал Костя. За четыре дня, проведенных «в гостях» у Гуссейна, он успел убедиться, что его «хозяин» повернут на всяких-разных восточных делах. — Но, раз уж я у вас, так сказать, в гостях, уважим ваших предков.
«Падишах» и «визирь» переглянулись:
— Вай, дорогой, ты очень вежливый мальчик. Тебя даже мальчиком не назовешь. Ты уже юноша. Присаживайся и пойми, что мы забрали тебя у плохих людей, у очень плохих…
— А вы хорошие, да? — не остался в долгу Костя, устраиваясь на невероятно дорогом персидском ковре.
Гуссейн захохотал басом:
— Конечно, хорошие. Мы — благородные люди, да?
— Благородных разбойников не бывает, — спокойно заявил Костя в тот момент, когда Гарик накладывал ему далму. — Я не знаю, кто вы, хотя и сижу с вами за одним столом…
— Извини, дорогой. Меня зовут Гуссейн, а его — Гарик. Как вы, русские, говорите, прошу любить и жаловать. Ты кушай, кушай, Константин… Васильевич. — Говорить сыну в такой момент о том, что он уже наполовину сирота, Гуссейн посчитал лишним.
— Ну, и что вы от меня хотите? — спросил Костя, наворачивая завтрак. Впрочем, двое других от него не отставали.
— Костя, конечно же, от тебя мы ничего не хотим. Кроме одного: если спросят, ты скажешь правду, как к тебе здесь относились. Надеюсь, жалоб нет?
— Есть, конечно. Домой хочу, к маме и папе, — Костя налил себе шербета и стал пить маленькими глоточками. — Если вы уж такие благородные, отпустите — и никаких претензий. А не то может стать, как один герой литературный выражался, хлопотно.
Гуссейн засмеялся.
— Да ты, паренек, зубастый. Ну, да это и хорошо. А что хлопотно нам будет… А нам и так хлопотно. Жизнь — штука хлопотная. Такова воля Аллаха, и тут ничего не поделаешь. Скажи лучше, что ты хочешь? Телевизор я приказал тебе поставить, видик, приставку для игр. Еще что-нибудь? Может, компьютер хочешь? Так это не вопрос.
Костя понял, что надо ковать железо, пока оно горячо.
— Хочу три раза в день гулять. Утром, после обеда и вечером. По часу. Удрать мне отсюда не удастся, я это уже понял. — На самом деле именно об этом он и мечтал все эти дни. Но не представлялось ни малейшей возможности. Сторожили его крепко, охрана здесь была не чета прошлой.
Гуссейн задумался. В самом деле, а почему бы и нет? Стены высокие, крепкие, местные не успели растащить по своим дачам, охрана всегда начеку… Никуда пацан не денется.
— Хорошо, я не возражаю. Будешь гулять с сегодняшнего дня. А теперь ешь, тебе расти надо, вон какой тощий!
Костя, ликуя в душе, посмотрел на заплывшего жиром Гасанова. Впрочем, под слоем жира у него явно был не менее прочный слой мышц, и вряд ли быстро можно было найти человека, который выстоял бы в рукопашной схватке с главарем бандитов. Филатова бы сюда…