А ведь знают, что ведьме так в глаза смотреть нельзя, и все равно взгляд не отводят, будто вызов бросают.
— Шася, — позвала своего помощника, — а с чего это они такие уверенные? Они, кто?
— Маги, — выдохнуло из печки недовольно.
— А-а-а, поняла. А я все удивляюсь, залетели в дом к ведьме, а ведут себя так, будто на своей территории. Так вот, судари, хочу вас огорчить, здесь мой дом и мои правила, — говорила им все это с милой улыбкой.
Руки улыбчивого парня давно со своей талии сняла, подол поправила и метелку подозвала к себе.
— Волюшка, ты бы не серчала. Не стоят они того, ведь развеешь, — попытался остановить меня черт рогатый.
— Ну, уж нет. Сам знаешь, как я магов не люблю. А таких наглых, которые крышу сломали и расписку подписывать отказываются, только по ветру и надо развеивать! — махнула метелкой и с пальцев брызнула синеватая магия.
— Воля! Я ведь вылезу! — пригрозили мне из печки.
— Сама справлюсь! — ответила ему.
И тут случилось неожиданное. Светленький вдруг схватился за живот, застонал и упал на пол. Брюнет посмотрел на своего товарища, потом на меня.
— Ты! — рыкнул и тоже со стоном упал на пол.
Сама я еще в запале нахожусь, а тут такие дела. Вот только развеять хотела мужиков по ветру, а они в обморок падают. Не могу смотреть, когда живой человек, пусть и маг, мучается, потому что, несмотря на мой суровый характер, в душе у меня растут ромашки.
— Шася, — позвала помощника, — что с ними?
— Мне отсюда не видно, — буркнул рогатый, — Ты же ведьма, вот и осмотри их.
Метелку пришлось отпустить. Присела рядом с блондином, он, даже когда лежал в обмороке, улыбался. Все же приятно с веселыми людьми дело иметь. Магия на кончиках пальцев показала, ранение было в живот. Так я видела, как они друг друга проткнули мечами. Видимо, из-за этого сознание потерял. А второй? Повернулась к брюнету. У того тоже в животе дырка сияет.
Вот, демоны! Поранились, расписку не подписали, и сознание потеряли посередине моего домика. Вот, что значит маги, никаких понятий о приличиях и порядочности.
Ладно, только одно утешает. За лечение я с них все же деньги возьму.
— Сип, перестань! — отпихивала от себя совершенно здорового уже парня.
Он меня поймал и сейчас тесно прижимал к стволу березы. Поцелуй, уже не первый, еще обжигал мои губы, но я боролась с настойчивым магом.
— Воля, — не отступал от меня парень.
За эти три дня мои пациенты успели поправиться, а блондин еще и настойчиво ухаживал все это время. Ну, как ухаживал. Поймает и целует так, что забываю, кто я и зовут меня как. Сначала веселилась, красивый парень, поцелуи сладкие, объятия жаркие, а потом поняла, что ни к чему хорошему это не приведет. Маг уже с собой звать стал, хозяйкой в доме называть. А мне такая жизнь не нужна. А Сипарис не останавливается, целует так, что за душу берет и уговаривает.