Настороженно глядя на него, первый охранник позволил ему шагнуть в дверной проем, так что он уже не мог видеть второго за своей спиной.
Охранник указал ему на грудь.
Руш стиснул зубы, расстегнул пиджак, вытащил из рукава руку и в этот момент почувствовал, что раны вновь открылись. Чтобы оценить ущерб, ему даже не понадобилось опускать глаза — хватило и выражения на лице охранника.
Белая рубашка превратилась в прилипшую к телу красно-коричневую тряпку и напоминала собой повязку, которую надо было срочно сменить. Вдруг ему на рот легла большая, шершавая ладонь, в нос ударил запах провонявшей никотином кожи, а горло взяла в захват твердая, как дерево, рука.
— У нас проблемы! — сказал Эдмундс Бакстер. — Они что-то заподозрили.
— Ты уверен? — спросила она, не в состоянии скрыть в голосе панику. — Если нас раскрыли, надо штурмовать.
— Точно сказать не могу… Я их не вижу.
Голос Бакстер на мгновение отдалился и стал тише.
— Готовьтесь к штурму, — обратилась она к какому-то невидимому собеседнику.
Потом ее слова зазвучали с прежней громкостью:
— Эдмундс, решение за тобой.
— Эй! Эй! Что происходит? — спросил, не повышая голоса, какой-то человек и направился к двери.
Некоторые из присутствовавших тоже обратили внимание на затруднение у входа и теперь с интересом следили за происходящим. Руш тщетно пытался оттолкнуть руку, сжимавшую его шею. Через порванную рубашку виднелось слово, почти неразборчивое от запекшейся крови, будто это была небрежно размалеванная картинка-раскраска.
— В чем дело? — спросил подошедший к ним мужчина у охранников.
Невысокого роста, лет под пятьдесят, он обладал поразительно добрым лицом для того места, где они все находились.
— Вы, Док, велели обращать внимание на подозрительные моменты, — ответил тот, что повыше. — Его шрамы совсем свежие, — объяснил он без всякой на то необходимости.
Доктор аккуратно откинул рубашку и поморщился, увидев перед собой кровавое пятно. Потом посмотрел Дамьену в глаза и жестом велел второму брату убрать ладонь, чтобы он мог говорить.
Почувствовав, что ему перестали зажимать рот, а рука на горле немного ослабила хватку, Руш жадно глотнул воздуха.
— Ой-ой-ой! Что это вы с собой такое сделали? — произнес доктор спокойно, но подозрительно, явно ожидая объяснений.
— Я прорезаю их заново каждое утро, — сказал Руш.
Ничего лучше он придумать не смог.
На лице врача отразилась нерешительность.
— Кто вас сюда пригласил? — спросил он Руша.
— Доктор Грин.
Эти слова вполне могли оказаться правдой, но в данном случае пользы от них не было никакой. С легкой руки ФБР Алексей Грин за одну ночь стал чуть ли не самым известным на всей планете человеком.