Мордатый кот фыркнул и принялся, облизывая лапку, умываться. И увлеченно занимался этим делом, пока Лариса доставала из сумочки формочку из фольги и вскрывала пакетик с кормом. А вот стоило ей выложить еду, он решил, что достаточно позлился и достаточно чистый для того, чтобы отведать столь дорогой трапезы.
А то, что кто-то там его мордатым обзывает, так пусть себе говорит. Он стерпит. Он вообще терпеливый. Тем более что если он сдержится и не отомстит, ему отдадут и второй пакет корма. А он вкусный, мур-к… мур-р-к… сегодня быть добрым котиком выгодней… мурк-мур-р-к…
— Ты смотри, как размурчался, — рассмеялась Лариса, наблюдая за полосатым. — И ведь такой умилительный, что ему даже наглость можно простить. И все разрешить.
— Да уж, — поддакнула я.
Лариса перевела на меня взгляд и нахмурилась. Вскрыв второй пакет с кормом, она высыпала его в опустевшую формочку и выбросила мусор в урну.
— Так, подруга, — перекинув косу с одного плеча на другое, она подхватила меня под руку. — Давай договоримся: я тебе — вкусный чай, а ты мне — подробный рассказ о том, что случилось.
Мне как раз не хотелось вдаваться в подробности, но я даже не успела качнуть головой, как Лариса почувствовала, что я готовлю отказ.
— А так? Мур… — Она состроила умилительную мордочку, растянув губы в улыбке и сдвинув домиком светлые брови, а вдобавок еще и фыркнула. — Мур-мур…
Услышав мой смех, Лариса приняла его за согласие. В общем, за что ей было удобней, за то она его и приняла.
Чтобы скорей закрепить наши договоренности, она практически на буксире потащила меня в подъезд, а чашку с чаем я получила в коридоре, даже не успев разуться. Только присела на пуфик, а уже чашка в руках.
Чай был едва горячим. С пакетика. Черным, хотя я люблю зеленый. Но сделан был от души и с таким старанием, что трудно угостившему в чем-либо отказать. Я задумалась над тем, есть ли моменты, которые разглашать не стоит, и пришла к выводу, что наоборот лучше предупредить Ларису. А то разовьет активность со своими неугомонными бухгалтерами, раструбит в сетях о случае с Прохором, а ведь папа просил не вмешиваться…
— Ну что мне… — услышала нетерпеливое нытье подруги над головой, — хвостиком повилять, как Мурзик?
— Давай! — позволила я и села с удобством.
И расхохоталась, когда Лариса перекинула длинную косу себе за спину и, взявшись за нее, показала светлый хвостик. Сначала с одного бока. А потом и с другого.
Ну, теперь-то выбора не было.
Теперь точно пришлось рассказывать.
Даже те моменты, которые вспоминать не хотелось…
— Бородатый, значит… — выслушав до конца, пробормотала Лариса. — Слушай, а нельзя там как-то приплатить психиатру, чтобы его побрили?!