Субботний день был нервным и стрессовым, а вечер прошел за веселым обсуждением тысячи и одного метода лишения «бородатого борова чести». Если, конечно, допустить мысль, что она у него где-то там затерялась. Я такую мысль отмела напрочь и сразу, а Лариса начала ныть, что вот, мне даже пофантазировать лень.
— Хорошо, — предложила я, — твои варианты?
— Ну… — после долгой паузы, за время которой я успела не только приготовить вкусный зеленый чай, но и насладиться им, сказала Лариса. — Возможно, если бы мы применили клизму…
На этот раз моя фантазия прямо таки зафонтанировала идеями и, пожелав спокойной ночи подруге, я ушла к себе в комнату. Я слышала, как на кухне несколько раз громко хлопала дверь холодильника, но есть не хотелось, более того, я радовалась, что ограничилась на ужин лишь чаем. А то так и представлялось… так и виделось… так и мерещилось…
А тут еще Мурзик принялся с каким-то котом выяснять отношения. Пришлось встать, выйти на балкон и начать выяснять отношения с ним. Мурзик притворялся глухим и менять место разборок не собирался — мол, и что, что окна мои? На них горланить одно удовольствие, других подходящих во всем дворе не нашлось! Своим пронзительным ором он настаивал именно на этой версии до тех пор, пока…
— Больше никогда не куплю тебе «Вискас!» — крикнула я в темноту.
Кот замолчал. А потом неуверенно стал завывать снова, но…
— И Ларису подговорю не тратиться на тебя! — добавила я.
Мурзик притих. Посмотрел на своего соперника и, дерзко махнув хвостом, увел его за собой в темноту.
— Собаки умные, — прокомментировала я, немного шокированная происходящим, — а коты хитрые и продуманные.
Я легла спать, сон был легким и увлекательным, как перо бабочки, и каким-то очень приятным. А потом как надавило что-то, и стало так тяжело и неуютно, и…
— Ты чего? — открыв глаза, я недоуменно взглянула на Ларису, сидящую на моей кровати и по самые брови обмотанную теплым одеялом.
Видимо, когда она деликатно спихивала меня с кровати, чтобы разместиться рядом, меня и накрыло кусочком ее одеяла. Такое поведение, с учетом, что кровать моя, на дворе жаркое лето, а на улице едва забрезжил рассвет, было странным.
— Да вот, задумалась… — пробормотала она через одеяло. — Я постоянно жру, на диете еще ни одной недели не продержалась… Ев, какая из меня модель?
— Для этого проекта самая подходящая, — зевая, заверила я и попыталась перевернуться на другой бок, но рука в одеяле меня удержала.