— Ибу Ина, — откликнулась Диана.
— А это…
— Пак Тайлер Дюпре, о котором я говорила.
— Слишком больной, чтобы рот раскрыть?
— Слишком больной, чтобы сказать что-нибудь осмысленное.
— Пройдёмте внутрь.
Подпираемый с одной стороны Дианой, а с другой подхватившей меня женщиной, я двинулся ко входу. Женщина не молодая, но на диво сильная. Волосы под белой шапочкой седеющие и редеющие. От неё пахло корицей. Судя по тому, как она морщила нос, от меня разило чем-то куда менее приятным.
Мы прошли через приёмную, обставленную ротанговой и дешёвой металлической мебелью, вошли в весьма профессионального вида медицинский кабинет. Здесь Диана сгрузила меня на мягкий смотровой стол, достаточно комфортный, чтобы можно было, не теряя ощущения личной безопасности, потерять сознание. Последнее, что я разобрал, — слова женщины:
— Посмотрим, что мы для него сможем сделать.
* * *
Очнулся я от донесшегося из отдалённой мечети призыва к молитве и от запаха свежего кофе.
Совершенно голым я лежал на неком подобии матраца в каморке с бетонными стенами и одним окошком, пропускавшим внутрь предрассветную мглу — единственный свет в помещении. Дверной проём закрывал бамбуковый занавес, из за которого доносилось энергичное бряканье мисок и ложек.
Одежда, снятая с меня ночью, выстиранная и высушенная, лежала рядом аккуратной стопкой. Я очнулся в состоянии между приступами, ощущая временное облегчение и прилив сил, достаточный, чтобы самостоятельно одеться.
Я как раз стоял на одной ноге, прицеливаясь другой в штанину, когда в дверь заглянула ибу Ина.
— Ага, вы уже в состоянии встать!
Ненадолго. Полуодетый, я рухнул на матрац. Ина вошла в комнату с миской белого риса, ложкой и эмалированной кружкой. Она опустилась на колени на пол рядом с матрацем и указала взглядом на деревянный поднос: не хочу ли я позавтракать?
Оказалось, что хочу. Впервые за несколько дней я ощутил голод. Может, это и к лучшему. Штаны на мне смешно болтались, рёбра торчали.
— Спасибо вам, — пробормотал я.
— Мы уже познакомились ночью, — сообщила она, вручая мне миску. — Помните? Извините за скромную обстановку. Эта комнатка неудобна, зато скрытно расположена, в ней лучше прятаться.
Ей лет пятьдесят, может, и все шестьдесят. Лицо смуглое, круглое, морщинистое, похожее на полную Луну. Свободная одежда делает женщину несколько похожей на куклу-грелку для чайника. Если бы амиши вздумали осесть на западе Суматры, они бы непременно выпестовали здесь породу, к которой и принадлежит ибу Ина. Говорит она по-английски с напевным индонезийским акцентом, но выговор правильный. Вот и отлично, можно с ходу наградить её хоть каким-нибудь комплиментом.