Иммунная система сопротивлялась. Процесс выливался в подобие полуторамесячного тяжёлого заболевания и сопровождался высокой температурой, болями в мышцах и суставах, слабостью. Некоторые органы работали в горячечном ритме воспроизводства, лихорадило как весь организм, так и разные его части и системы, ускоренным темпом шла регенерация кожи и нервных волокон.
Этот мучительный процесс сопровождался изменениями, иной раз и необратимыми. Почти все пациенты страдали хотя бы временной потерей памяти, ими овладевали приступы помешательства и слабоумия, сообщалось об отдельных случаях полной амнезии. Реконструированный мозг не узнавал сам себя, а его обладатель всегда слегка отличался от исходного субъекта.
— Они победили смерть.
— Не вполне.
— С их мудростью они могли сделать её проще и приятнее.
Конечно, они могли бы облегчить переход к четвёртому возрасту. Но решили не делать этого. Марсианская культура отразила четвёртый возраст в традициях, вместе с болью и всеми сопровождающими явлениями и ограничениями. Отнюдь не каждый решался на переход в четвёртый, и не только из-за неизбежных неприятных ощущений. Законодательство существенно ущемляло долгожителей. Каждый марсианин имел право выбрать переход, бесплатно и на равных для всех основаниях. Но долгожителям запрещалось воспроизводиться, это оставалось привилегией зрелого возраста. В течение последних двух столетий в курсе перехода как мужчинам, так и женщинам вводились средства, необратимо их стерилизующие. Долгожители лишались права голоса на выборах в советы всех уровней. Никто не хотел, чтобы планета управлялась стариками в их специфических интересах. Но каждая из пяти марсианских республик имела своеобразный надзорный орган, что-то вроде Верховного Суда, избираемый исключительно стариками. Долгожители в чём-то превосходили, но в чём-то и уступали взрослым, точно так же, как те по отношению к детям. Сильнее, сдержаннее, свободнее и в то же время более ограниченны.
Но я не мог разобраться, не только для Ины, но и для самого себя, во всех кодах и тотемах марсианской медицинской технологии. Антропологи годами рылись в архивах Вана, пока эту работу не запретили.
— А сейчас мы владеем той же технологией, — сказала Ина.
— Некоторые из нас. Надеясь, что в конце концов все овладеют.
— Только сумеем ли мы её настолько же умно употребить…
— Почему нет? Марсиане смогли, а ведь они такие же люди, как и мы.
— Да, конечно, я понимаю, что это в пределах возможного. Но… как вы думаете, Тайлер, осуществимо ли это в действительности?
Я посмотрел на Эна. Он всё ещё спал. Вероятно, ему что-то снилось, глаза под закрытыми веками двигались, как рыба под водной пеленой. Ноздри парня раздувались, тряска машины укачивала его.