По лицу Кэтрин скатилась слезинка:
— Спасибо, Лидия. Спасибо.
Марк открыл ворота и сделал шаг назад, чтобы пропустить вперед жену; нужно было оставаться джентльменом, несмотря ни на что. Проходя мимо него, Кэтрин помедлила, не осмеливаясь поднять глаза. Счастье, наполнившее ее еще пару минут назад, резко испарилось.
— Я убью тебя, — услышала женщина.
Выражение лица Марка никак с этой фразой не вязалось. Он произнес это совсем шепотом, и на мгновение Кэтрин подумала, что ей и вовсе показалось. Может быть, и почудилось.
Кэтрин надела свой фартук с цветочками и поставила чайник. Она старалась не смотреть на крошечный зазор на полке между книгами Джейми Оливера «Моя Италия» и «Вместе с Джейми», где до вчерашнего дня были спрятаны драгоценные «Рассказы Мальгуди», в чтение которых она могла погрузиться, пока кипятилась вода или пока жужжала посудомоечная машина. Ее драгоценных книг больше не было, они превратились в пепел. Кэтрин до сих пор не могла без слез вспоминать о том костре, который разжег Марк. Она пыталась успокоить себя, повторяя, словно мантру, что «это только вещи, вещи. А вещи не имеют никакого значения…», но на самом деле они значили для нее ох как много.
За те несколько секунд, что Кейт наливала чайник и ставила воду кипятиться, дети успели переодеться и теперь с грохотом мчались вниз по лестнице.
— Пока! — прокричали они в один голос.
— Куда вы? Когда вернетесь? Ужинать будете?
Доминик остановился в дверях и откинул свои длинные локоны с лица.
— В каком порядке отвечать? — улыбнулся он.
— Эээ… Давай в том, в котором я задала.
Она улыбнулась своему умному, обожавшему сарказм и любившему пошутить сыну.
— Мы на барбекю к Эми. Будем поздно. Нет, — отрапортовал Доминик.
— Повеселись там хорошенько, но будь осторожен! И сестре передай, — сказала Кэтрин.
— Что? — не понял ее сын.
— А что? — напряглась женщина.
— Да, мама, что-то одно из двух, — протянул Доминик.
— Тогда просто будь осторожен, — сказала миссис Брукер.
— Ой, как скучно, — закатил глаза Доминик.
— Ну это же я, Дом. Старая скучная мама! — улыбнулась Кэтрин.
Доминик вернулся обратно в кухню. Он подошел к своей матери и крепко обнял ее.
— Да уж. Но ты же моя старая скучная мама, и я тебя люблю.
Смутившись, Доминик быстро отпустил мать и выбежал из дома. Но Кэтрин уже знала, что будет в своей голове проигрывать эту сцену снова и снова. Только вот ни она, ни ее сын даже не догадывались, какой важной вехой эта фраза станет.
Со всей этой беготней насчет службы в часовне и приготовлениями Кэтрин совершенно забыла положить на кровать новый комплект постельного белья. Она достала из шкафа несколько чистых простыней и отправилась в спальню. Развернув простыню наполовину, она встряхнула ею над кроватью и разгладила ее как следует. И вдруг услышала какой-то странный стук. На матрас упал небольшой предмет, в котором Кэтрин признала одну из бабушкиных прищепок. Вернее, последнюю из них. Причем не просто какую-нибудь из них, а Пегги.