Марк снова взял Кэтрин за руку и повел в ванную. Она смотрела, как ее муж повернул кран, и из душа полилась вода.
— Сегодня, Кэтрин, у тебя целых две минуты.
Он улыбнулся и наклонился вперед, поцеловав жену в лоб. Она стянула свою окровавленную рубашку и бросила на пол. Встала под душ, и потребовалось несколько секунд, чтобы ее тело привыкло к температуре воды, которая была, как обычно, чересчур горячей. Но протестовать смысла не было. Свежие порезы всегда чуть пощипывали, но в конце концов можно было вынести и эту боль.
Кэтрин закрыла глаза. Вода лилась по ее лицу, смывая воспоминания о прошлой ночи и предвещая новый день, как две капли воды похожий на предыдущий. Достав с полки шампунь, она выдавила каплю пахнущей яблоком жидкости, немного больше монеты в пятьдесят пенсов, как ее мать учила ее много лет назад. Интересно, а теперь, когда пятидесятицентовая монета стала еще меньше, нужно все равно выдавливать столько, сколько раньше? Кэтрин вдруг вспомнила о других вещах, которые стали меньше с тех пор, как она была еще маленькой: «Wagon Wills», телефонные трубки, время в пути до Корнуолла…
Кэтрин взбила шампунь, чувствуя, как он превращается в ворох пахнущей яблоком пены. Марк стоял около душевой кабины, наблюдая за каждым действием жены. Она закрыла глаза и массировала кожу головы, наслаждаясь ощущением. И вдруг вода перестала течь. Кэтрин вскрикнула удивленно — ее руки и лицо были все в пене.
Марк открыл дверь кабинки, и растрепанная Кэтрин оказалась перед ним, в пене и полной растерянности. Ее волосы были похожи на не пропекшееся как следует безе.
— Я говорил, две минуты, — произнес Марк.
Кэтрин знала, что протестовать бессмысленно, даже если бы нашла в себе мужество на то, чтобы это сделать. Сама виновата — нечего было мечтать про всякую чепуху из детства. Кэтрин промолчала — зачем начинать день с лишних баллов. Дрожа от холода, она вышла из кабинки. Марк обмотал вокруг нее большое полотенце, свободным концом которого стер пену с ее глаз и лица.
— Вот так, — проворковал он. — Так гораздо лучше.
Кэтрин прокралась в спальню и оделась, пока принимал душ ее муж. Хотя Марк частично стер с ее волос следы шампуня, они все еще были липкими. Как могла, женщина расчесалась. Глядя в зеркало на туалетном столике, Кэтрин отрепетировала свою дежурную улыбку. Интересно, ей кажется или подделывать улыбку с каждым днем становится трудней на самом деле?
Кэтрин сняла с матраса простыню, как делала каждое утро, стараясь не смотреть на жуткие красные пятна, портившие ее белизну. Женщина положила простыню в кучу белья рядом со своей окровавленной сорочкой. Она замочит белье в горячей воде и положит в стиральную машину еще до того, как проснутся ее дети. Они никогда не узнают.