Так могло быть. Умело маневрируя, «папа» мог даже сохранить дружеские отношения со всеми. Каждая сторона, таким образом, добровольно выдает ему информацию о себе. А он продаёт ее другой. Это был надежный и практически неисчерпаемый источник дохода.
Обдумав все эти возможности, Авнер отверг их. По той простой причине, что в это не верил.
— Папа мог нас выдать давно, — сказал он. — Когда мы все были в одном месте. Почему не на Кипре?
— Может быть, тогда не было покупателей, — возразил Ганс. — Или не было смысла убивать курицу, которая должна была вот-вот снести золотое яичко.
— Ты действительно в это веришь? — спросил Авнер.
— Я не знаю, чему верить, — ответил Ганс. — Я просто обеспокоен тем, что мы слишком безоговорочно им доверяем. Кто они в конце концов? Кучка корыстных дельцов. Без их помощи террористы не смогли бы действовать. Они не на нас работают. Они помогают доброй половине всех «Красных армий» в Европе. Насколько мы знаем, они и на мафию работают.
Все это было верно. Но Авнер тем не менее пожал плечами.
— Я не удивлюсь, если в один прекрасный день окажется, — продолжал Ганс, — что их организация создана и финансируется русскими. Об этом ты не подумал? КГБ создает специальную группу, которая поддерживает террористов. Не так уж это глупо. Возможно, что и члены Ле Груп, за исключением разве самого «папа», сами не знают, кто стоит за их спиной. Что ты об этом скажешь?
Ганс так далеко пошел в своих предположениях, что даже стал немного походить на «папа». Внезапно Авнера осенило — он понял, что происходит с Гансом. Это симптомы паранойи — специфического заболевания агентов, которые слишком длительное время находятся в подполье. Везде им начинают мерещиться заговоры. Нормальное чувство страха и обоснованные подозрения просто невероятно преувеличиваются. Подозревать начинают и ни в чем не повинных людей. Вероятно, и сам «папа» в какой-то мере страдал этим заболеванием[82].
— Конечно, не исключено, что сведения о нашей группе могли просочиться и от «папа», и от кого-нибудь из членов его Ле Груп, но в не меньшей степени это могло исходить и от наших собственных информаторов, — сказал Авнер. — Чуть ли не в каждом городе среди наших осведомителей есть какой-нибудь Ахмед или Ясир, которым наше место пребывание известно. Кто-то из них, безусловно, знал, что мы в Лондоне в то время, когда был убит Карл. И «папа» мог нас выдать — чтобы заработать, чтобы всем угодить, чтобы обезопасить себя, наконец. Кто может знать? Но «папа» при всем том обеспечивает нас всем необходимым. Мы не задавались этими вопросами, пока он поставлял нам террористов — одного за другим. Допустим, что и это часть платы. И что же? Отказаться от его услуг? Я бы на это предложение ответил отрицательно. Мы должны использовать все, что он пожелает нам дать, но при этом соблюдать большую осторожность. Быть более осмотрительными. Даже для того, чтобы иметь возможность нас продать, он вынужден будет нас обслужить. Это, и говорить нечего, сопряжено с риском. Но рисковать стоит. Разве не так?