– Хочу предложить тост! – говорю я, поднимая бокал. – За Элизабет Болингер, необыкновенную женщину. Некоторым из нас она была матерью…
Предательская дрожь в голосе заставляет меня умолкнуть.
– Некоторым была прекрасным другом, – подхватывает Дэвид, кивая мне.
– Для кого-то она стала любовью всей жизни, – произносит Джон. Голос его тоже дрожит.
– А для кого-то – замечательным боссом! – добавляет Кэтрин, и мы все смеемся.
– Среди нас есть три человека, которым она приходится бабушкой! – завершает Джей.
Я нахожу глазами Тревора, Эмму, Остин.
– За Элизабет! – произношу я. – За удивительную женщину, которая была важной частью жизни каждого из нас.
Мы встаем и чокаемся. К звону бокалов присоединяется звон дверного колокольчика. Тревор соскакивает со стула и несется в холл вслед за Руди.
– Кто бы там ни был, скажи ему, что мы обедаем, – напутствует его Джоад.
– Правильно, – подхватывает Кэтрин и бросает взгляд на теплый комочек, свернувшийся у нее на коленях. – Малышка Остин не хочет, чтобы ее беспокоили в обеденное время.
Мы передаем друг другу тарелки, я накладываю Зои салат. Через минуту Тревор возвращается, довольный тем, что прекрасно выполнил поручение.
– Кто это был, солнышко? – спрашиваю я.
– Какой-то доктор, – отвечает мой племянник. – Я велел ему уходить.
– Доктор Мойер? – спрашивает Джей.
– Угу, – отвечает Тревор, грызя хлебную палочку.
Джей смотрит в окно, по которому стекают дождевые капли:
– Кто бы мог подумать, явился Герберт!
Он вскакивает из-за стола, едва не опрокинув свой стул, и уже хочет бежать к дверям. Потом, спохватившись, поворачивается ко мне:
– Ты его приглашала?
– Нет, – качаю я головой, встаю и откладываю салфетку. – Но еды у нас более чем достаточно. Сиди, Джей. Пойду приведу его.
Через двадцать секунд я уже в холле. Мысли мои играют друг с другом в чехарду. Господи боже! Герберт решил прийти именно в тот день, который, как он надеялся, станет днем нашей свадьбы. Быть может, это знак, который послала мне мама? Быть может, она не хочет, чтобы мы с Остин остались без мужской помощи и поддержки. Она считает, я должна дать Герберту еще один шанс. Может быть, на этот раз я все же сумею высечь из своей души магическую искру любви.
Я открываю дверь, и в дом врывается ветер. На заднем дворе звенят мамины китайские колокольчики. На крыльце никого. Ветер треплет мои волосы, я безуспешно пытаюсь их пригладить. Куда делся Герберт? Дождь хлещет меня по лицу, не дает ничего разглядеть толком. Я решаю вернуться в дом, но прежде, чем закрыть дверь, вижу его. Он переходит улицу под большим черным зонтом.