В годы, последовавшие после смерти Сталина (1953 год), Советский Союз начал пересматривать свою политику по отношению к Латинской Америке. Первые пробные шаги были сделаны с целью выяснения, нельзя ли получше воспользоваться подспудными антиамериканскими и революционными настроениями в западном полушарии. Ярче всего новая политика проявилась в Гватемале, где участие коммунистов в местной политике в 1953 году приняло наиболее боевой, антиамериканский характер. В том же году первый значительный заем латиноамериканской стране был предоставлен Советским Союзом Аргентине в связи с заключенным с ней торговым соглашением на сумму 150 миллионов долларов.
Можно сказать, что на латиноамериканскую политику Хрущева повлияли два главных фактора. С одной стороны, Советский Союз мот укрепить свои позиции, лишив Соединенные Штаты поддержки их латиноамериканских союзников, но, с другой стороны, нельзя было забывать и об опасности непосредственного ядерного столкновения с Соединенными Штатами. Эта политика согласовалась с общим советским курсом, выработанным в 1956 году на XX съезде КПСС и указанным в Московской декларации 1957 года где нейтральные страны и национально-освободительные движения впервые были признаны силами, действующими в пользу мира.
В 1960 году отношения между Советским Союзом и Латинской Америкой достигли поворотной точки. Быстрое ухудшение кубинско-американских отношений и фактическое прекращение торговли США с Кубой дали Хрущеву отличную возможность усилить советское влияние в этом районе. Кубинская революция могла быть использована для подтверждения его тезиса о том, что слаборазвитые страны будут тяготеть к советскому блоку, поскольку последний должен превзойти Запад в деле удовлетворения их экономических и идеологических нужд. Кроме того, ожидалось, что объединение с «фиделизмом» будет полезно акциям Советского Союза в Латинской Америке.
Кубинская революция не только открывала перед Хрущевым великолепные возможности; она явилась вместе с тем и суровой проверкой политики мирного сосуществования. Сорвавшаяся в мае 1960 года парижская встреча в верхах привела к усилению нажима на Хрущева изнутри китайско-советского блока. Ему не удалось достигнуть такой договоренности с президентом Эйзенхауэром, которая могла бы уменьшить угрозу ядерной войны и все же не помешала бы Советскому Союзу свободно расширять сферу своего влияния в афро-азиатских и латиноамериканских странах. Пример Кубы должен был выявить, сколь велика поддержка, которую Советский Союз готов оказать национально-освободительному движению. Он должен был также показать, верны ли заявления китайцев, будто Хрущев настолько напуган угрозой ядерной войны, что не решается поддерживать национально-освободительную войну.