Некоторые из факторов свидетельствуют о возможной тенденции к большей гибкости. Во-первых, централизованное планирование будет сопряжено с большим, чем это возможно в настоящее время, влиянием Советского Союза ка каждое коммунистическое государство в отдельности. Даже разрубив гордиев узел китайско-советского спора, советское правительство может посчитать затруднительным или нецелесообразным восстанавливать свою власть над малыми коммунистическими государствами. Во-вторых, обеспечение экономического роста является для коммунистического мира обязательным условием расширения его влияния во всем мире. Как бы ни были сильны сталинистские традиции, жесткий контроль над экономикой, который неизбежно будет сопровождаться повышением роли политического руководства, не является многообещающим методом в нынешней ситуации: В-третьих, открыв ящик Пандоры с теорией и практикой внешней торговли, а также начав большую исследовательско-аналитическую работу, коммунистические власти могут счесть затруднительным возврат к косным догмам. После того как они осознали, например, значение международного разделения труда и необходимость более рациональной системы ценообразования, им уже нельзя пойти на попятную или избегать логических выводов. Есть указания на то, что поляки хотели бы реконструировать Международный банк экономического сотрудничества и обеспечить такое положение, чтобы его основной капитал вкладывался золотом или свободно конвертируемой валютой, что сделало бы его, по существу, более похожим на западный банк[279]. Все это делает отступление затруднительным, хотя и не исключает его полностью.
Есть также ряд факторов, которые могут действовать в обратном направлении. Ухудшение отношений между Востоком и Западом в сочетании с уменьшением объема торговли может привести к усилению зависимости малых коммунистических стран от Советского Союза и тем самым заставить их принять советскую концепцию наднационального планирования. Далее, «отлучение» Китая может побудить советское правительство попытаться вновь утвердить свою власть над его «сателлитами», невзирая на отрицательные последствия, которые это могло бы иметь для экономического развития. И, наконец, в силу приверженности коммунистов—теоретиков или государственных деятелей — к марксистской теории, им будет трудно примириться с теми неудачами, которые неизбежно встретятся на долгом и трудном пути, ведущем к созданию более гибкой и рациональной экономической системы. Они будут склонны объяснять будущие трудности возросшей гибкостью и будут неоднократно испытывать искушение вернуться к более жестким формам централизованного бюрократического руководства. В общем, однако, имеются хорошие Шансы на то, что действующие сейчас силы будут побуждать коммунистов двигаться в сторону гибких и рациональных решений. Тем не менее этой тенденции многие будут противодействовать во имя предполагаемого обеспечения политической власти. Пожалуй, единственное, что можно с уверенностью сказать, перефразируя Голсуорси: статус-кво — это то, что скорее всего может измениться, а «золотой век» — это то, наступление чего является наименее вероятным.