. «Руководители КПСС,— заявляют китайцы, — самым бессовестным образом проводят политику великодержавного шовинизма»
[294].
Некоторые серьезные вопросы в конфликте являются по существу наследием многовекового соперничества между двумя нациями. Территориальные претензии и контрпретензии выдвигаются во имя давнего империализма. С одной стороны, право собственности Пекина на советские территории обосновывается тем, что когда-то они составляли часть древней «Срединной империи» или платили ей дань. С другой стороны, право Москвы на сохранение этих территорий выводится из факта завоевания их царской империей в XIX веке. Очень большую роль в конфликте играют также и расовые предрассудки. Китайцы видят в русских ненавистных европейцев, которые, пользуясь временной слабостью Китая, унижали и эксплуатировали китайский народ. Они утверждают, что теперь «ветер с Востока довлеет над ветром с Запада»[295]. Русские в свою очередь смотрят на китайцев сверху вниз, как на отсталых азиатов, которые утверждают, что приближаются к «золотому веку», но в то же время ходят «в лаптях» и хлебают «пустые щи из общей миски»[296].
Стремительное перерастание китайско-советского спора из того, что первоначально казалось незначительными теоретическими разногласиями между коммунистическими партиями, в открытый конфликт между великими нациями отнюдь не увеличивает шансы на его прекращение. Напротив, в перспективе, по-видимому, предстоит длительная и суровая борьба. Это создает беспрецедентную ситуацию на Дальнем Востоке. Впервые с тех пор, как Россия в конце XIX века активно включилась в политическую деятельность в этом районе, она оказалась лицом к лицу с враждебным и единым, хотя внутренне еще слабым Китаем. Такая коренная политическая перемена в самом сердце Азии должна вызнать далеко идущие последствия в остальных частях этого континента и, в сущности, во всем мире.
До сих пор китайско-советский конфликт проявлялся в форме идеологического и дипломатического соперничества. Каждая из сторон, укрепляя свои внутренние позиции, старалась в то же время занять более выгодные по отношению к противнику международные позиции, прибегая для этого к заключению союзов. Союзников выбирали главным образом в международном коммунистическом движении — среди других коммунистических государств, равно как и среди партий, находящихся за пределами коммунистической орбиты. Соперничество между Москвой и Пекином за завоевание поддержки зарубежных коммунистов фактически началось уже и на самых первых этапах идеологического спора, в конце 50-х годов. Русские, с одной стороны, пытались любой ценой не допустить распространения марксизма-ленинизма китайского образца, поставив себе задачу изолировать Пекин от международного коммунистического движения. Китайцы, с другой стороны, прилагали максимум усилий к тому, чтобы распространить свою разновидность коммунистической идеологии, стремясь завоевать себе в рядах коммунистов как можно больше сторонников. Соперничество между двумя коммунистическими центрами, каждый из которых провозглашал себя единственным поборником истинной веры, поколебало коммунистическое движение во всем мире.