– Боюсь, Границы больше не существует, – говорила Маша. – Совсем недавно я думала, что должна умереть для того, чтоб достигнуть Смертных Врат. Но где теперь Врата? Или, точнее, что теперь Врата? Саша отдал последние силы, но бросил якорь. Связал миры с помощью новогодней елки и детских снов. Мы все еще существуем благодаря сну четырехлетнего ребенка. Но как воспользоваться этой отсрочкой?
Михаил смотрел на неподвижного санитара и молчал.
– Послушай, твой дикобраз – он ведь несет нас куда-то?
– Он пытается отыскать хоть какие-то признаки Междумирья.
– А больница? Из больницы был вход в Междумирье! И помнишь, Саша говорил о том, что он привязан к Вратам, а значит, они были как раз в больничном подвале – ну не сами они, а вход, или как его там. Надо попробывать разбудить Сашу.
Маша попыталась взять санитара за руки, но они выскальзывали, почти бесплотные. Тогда она склонилась к его лицу – почти прозрачному, как изо льда:
– Саша, очнись! Нам нужна твоя помощь!
Санитар не подавал признаков жизни.
От него мало что осталось – мерцающий контур, еле угадываемые черты, изможденное лицо…
– Надо поделиться, поддержать его – но как?
– Призраки питаются кровью? – спросил Миша. – Я готов дать свою.
– Твоя не поможет. – Маша поднесла запястье ко рту и прикусила кожу. Почти мгновенно проступила маленькая капелька крови. Окружающий хаос заволновался, всхлипнул, заурчал утробно.
Капля набухла и оторвалась, вспенилась, распустилась алым цветком, упав на лоб призраку. Побежали от нее красные ниточки капилляров, Сашино лицо стало проявляться, дрогнули веки, шевельнулись губы.
Он открыл глаза:
– Мария!
– Александр, мы в хаосе, не можем пробиться к Смертным Вратам, мир гибнет, нам нужна твоя помощь!
– Ты нашла меня! – выдохнул он. – Выход в подвале. И не давай мне крови, не позволяй воплощаться!
Ее запястье. Они уставились на него втроем. Черная змейка обвила его, присосавшись. Тело ее пульсировало с каждым глотком.
– Хаос пьет тебя, Мария, – прошептал призрак. – Я по-прежнему привязан к подвалу, и твой помощник принесет нас туда, к точке невозврата.
Змея раздулась и лопнула, оросив хаос кровавыми брызгами. Взвились темные смерчи, взбугрились гнилые болота, вспенились, перемешивая и перемалывая, растирая в пыль, разметая на атомы, превращая в ничто.
Несся гигантский дикобраз в кровавом облаке, буравил останки пространства-времени, сшивая крупными стежками Междумирье.
– Маленькой елочке холодно зимой, из лесу елочку взяли мы домой…
Трое – две девочки и мальчик, взявшись за руки, водили хоровод вокруг новогодней елки.