XLII. «Институт висельников»
В начале 1926 года, то есть на десятый год после переворота, воскресным днем мне пришлось побывать у знакомого рабочего, живущего на одной из окраин Петрограда.
После обеда, зная, что я интересуюсь советским бытом, он предложил мне выйти на улицу «посидеть».
Всюду — обычные для свободного дня картины: у ворот — импровизированные клубы, с возрожденными нэпом и продолжившими существование и после него дворниками и населяющей дом беднотой, среди которой видны и местные «диктаторы» — управдом и секретарь жилтоварищества.
Но не слышно смеха, не видно улыбок на озабоченных, сумрачных лицах.
За «лузганьем семечек» степенно и деловито обсуждаются вопросы об исчезновении и вздорожании продуктов, о голоде, об отсутствии одежды и обуви; попутно сообщаются новости.
После ухода коммуниста-управдома языки развязываются.
— Колька-то Еремин, слышь, в партию вошел… — прибавляется не принятое в обществе выражение.
— Чего лаешься? Сам, рази, под красным знаменем не ходишь?
— Пойдешь, коли заставят.
— И партийцем заделаешься, коли с голоду подыхаешь.
— Там дело иное. Все-таки вроде как присягу им принимаешь, под одну крышу с ними становишься.
В разговор вмешивается пожилая баба:
— Скажи, какой преподобный выискался! Видно, еще брюхо мало подвело, настоящего голоду не видал. Погоди, дойдет и до тебя черед, другое запоешь.
Посреди улицы и во дворе играют дети.
Детей в прежнем смысле слова в СССР не существует ни в каком кругу, а их игры и понятия уравнены бытом и воспитанием.
Это или «сознательные» — пионеры и комсомольцы, головы которых перегружены специфически коммунистической мудростью, или хулиганствующие, резвости и восклицаниям которых дивятся даже проезжающие мимо извозчики, как известно, в выражениях не стесняющиеся.
С бледными лицами, с папиросками в зубах эти «советские граждане» в возрасте 7–16 лет как бы гордятся своим озорством и возмущением, которое они вызывают у прохожих.
Способы развлечений зависят от степени культурности играющих, но во всех случаях излюбленными играми являются «в грабители» и «в войну красных с белыми» или «с англичанами».
Если играют во дворе, то «налетчики» врываются в квартиру, которую изображает черная лестница, и «грабитель» убивает всех жильцов, если ареной действия служит ему улица, он нападает на прохожего и раньше, чем «убить», раздевает его.