— Кубо… — почти всхлипнула она из-под капюшона. — Прости меня, прости, молю…
— Тихо, женщина, — шикнул на нее тот. — Говори яснее. И не рыдай, а то прохожие решат, что я тебя граблю.
— Кубо… Нам с тобой поговорить надо.
— Говори.
— Я… — Голос дрогнул, но в следующий миг набрался уверенности. — Я почувствовала кое-что вчерашней ночью. Нечто опасное. Жуткое. Знакомое. Злое.
— Знакомое?
— Да. Боюсь, это говорит моя кровь. Вернее, та ее часть, которая от орков.
— И что? — Кубо начинал терять терпение. Слухи, что телохранитель ночного вожака и пассия того же вожака недолюбливают друг друга редко преувеличивали даже хозяева трактиров, и без того склонные к излишним выдумкам «для остроты». Все и так знали, какого цвета кошка между ними пробежала.
— Мой клан орков, — продолжала Шера, — движется к Смуту. Я почти уверена в этом. С ними еще два или три клана, точно сказать не могу.
— Твоей крови можно верить?
— Крат верит. Ты просто передай ему мои слова. Около трех тысяч орков будут у стен города. Через месяц или немногим больше.
— Хорошо, передам. Это все?
— Спасибо тебе. — Шера вдруг поклонилась могучему телохранителю и поцеловала ему руку, тот даже не успел отдернуть. — Спасибо и прощай.
Фигура с легким шелестом скрылась за поворотом, оставив Кубо озадаченно скрести затылок.
* * *
Имперский тракт, припорошенный опавшей листвой, мягко стелился под ноги. В этих местах дорога была на удивление ровной и тянулась в обе стороны до самого горизонта. Легкий ветерок, милосердно греющее солнце, пение лесных птах — что еще нужно путнику? В роскоши в виде лошади или кареты я не нуждался — монахи привыкли к любым тяготам, а к голоду и жажде и подавно. Благо, через каждые две тысячи шагов заботливые строители тракта ставили колодец и обширную площадку для стоянки, иногда даже с навесом.
Однажды, заметив у дороги куст малины, я мимоходом сорвал ягоду и отправил ее в рот. Кисло-сладкий вкус, казалось, встрепенул все нутро, и, малодушно поддавшись чревоугодию, я раздвинул посохом колючие кусты и углубился в заросли. Для малины давно уже не время, но эта каким-то образом плодоносила и поспела вот только-только. «На медведя бы не натолкнуться» — подумал я, и Грешный тотчас с удовольствием вмешался.
Сперва я почувствовал зуд, как будто что-то скребет мне по коже, затрудняюсь сказать, в каком месте. А после только РЫК, непохожий на рычание мохнатого любителя сладкого.
«Ыррр… Ыррр…» — раздавалось в лесу в такт моему зуду. Почесывая тело, я стал осторожно красться вперед. Потом, услышав детский крик, отбросил посох и побежал.