Она попыталась пройти, но женщина не двигалась и не пропадала.
— Погоди, — прошипела она.
Вася замерла и снова посмотрела на морщинистое лицо. А потом поняла.
— Вы — призрак из башни.
Призрак кивнул.
— Я видела — священник забрал Марью, — выдохнула она. — Я пошла следом. Я не покидала башню с… но пошла. Я ничего не могу, но пошла. Ради дитя, — в голосе призрака было горе? Горечь? Призрак сглотнула. — Иди… внутрь, — сказала она. — Дверь там, — она прижала дрожащую руку к стене. — Спаси ее.
— Спасибо… мне жаль, — шепнула Вася. Жаль за башню и стены, за долгую пытку этой женщины, кем бы она ни была. — Я освобожу вас, если смогу.
Призрак лишь покачала головой и отошла. Вася поняла, что слева была дверь. Она толкнула ее и вошла.
* * *
Она стояла в великолепной комнате. Огонь низко горел в печи. Свет мерцал на бесчисленных шелках и золотых вещицах, что украшали это место, напоминающее князя, пресыщенного избытком. Пол был в черных шкурах. Стены украшали гобелены, и всюду были подушки, сундуки, столы из черного и блестящего дерева. Печь была покрыта плиткой с рисунком огня и цветов, плодов и птиц с яркими крыльями.
Марья сидела на скамейке у печи и ела гору пирожков. Она кусала, жевала и глотала, но ее глаза были тусклыми. Она была с тяжелым золотым кулоном, что Касьян пытался надеть на Васю. Ее спина горбилась от веса. Камень в кулоне сиял ярко — красным.
На стуле сидел Кощей Бессмертный. В таком свете его волосы сияли черным у его бледной шеи. Он был во всем, что могли добыть деньги: серебряная ткань была расшита странными цветами, шел, бархат, узоры, а еще то, что Вася даже назвать не могла. Его рот был улыбающейся дырой над короткой бородой. Торжество сияло в его глазах.
Васе было не по себе. Она закрыла за собой дверь и замерла.
— Рад видеть, Вася, — сказал Касьян. Он яростно улыбнулся. — Долго ты. Мои создания тебя развлекли? — он выглядел моложе, юным, как она, с гладкой кожей, сытый. — Челубей идет. Будешь смотреть на мою коронацию, когда я свергну Дмитрия Ивановича?
— Я пришла за племянницей, — сказала Вася. Что было настоящим в этой сияющей комнате? Она ощущала трепет иллюзии.
Маша ничего не видела, сидела у печи и ела пирожки.
— Да? — сухо сказал Касьян. — Только за ребенком? Не ко мне? Ты меня ранишь. Скажи, почему я не должен убить тебя на месте, Василиса Петровна.
Вася шагнула ближе.
— Ты хочешь меня убить?
Он фыркнул, хотя взгляд скользнул по ее лицу, волосам и горлу.
— Предлагаешь себя вместо девочки? Не удивила. И ты лишь костлявое создание, рабыня демона холода, слишком страшная для свадьбы. Этот ребенок же… — он провел рукой по щеке Марьи. — Она так сильна. Видела мои иллюзии во дворе и на лестнице?