Сергей повесил трубку, выпрямился на стуле и облегченно вздохнул, будто сбросил с плеч огромную тяжесть. Этот час показался ему самым долгим за всю его жизнь.
Сергей вышел на балкон и, облокотившись о железные перила, закурил. Лена посадила в деревянные ящики цветы, и они густо разрослись. От перезимовавших цветов остались порыжевшие длинные метелки со съежившимися коричневыми листьями. Они негромко шуршали на холодном ветру. Снег перестал идти, и кругом разлились лужи. Даже не верилось, что еще утром было белым-бело, завывала метель. Из-за мокрых блестящих крыш — возле чердачных окон еще сохранились комки нерастаявшего снега — посверкивало заходящее солнце.
Она должна появиться на той стороне улицы, у главпочтамта. Издали заметив его, улыбнется и помашет рукой, а бывает, о чем-то задумавшись, и не взглянет на балкон. Вот и сегодня она не подняла голову, не улыбнулась и не помахала рукой. Тоненькая, в светлом плаще и косынке молодая женщина задумчиво шла по тротуару. Каблуки ее высоких сапожек неторопливо постукивали.
Раздался звонок. Хотя у нее и был ключ, она всегда звонила. И звонок был длинный и радостный. Сергей открыл дверь, обнял Лену и поцеловал. Щеки у нее были прохладные и пахли весенней свежестью, глаза сияли.
— Ты опять колючий… — улыбнулась она. — Говорят, американцы утром и вечером меняют сорочки и бреются на дню два раза… Сорочки не обязательно так часто менять, а бриться, милый, не мешало бы…
— Отпущу бороду, — сказал Сергей. — Никаких хлопот.
— Теперь это модно. Под Хемингуэя.
— А если я облысею, ты меня бросишь?
Лена рассмеялась и взъерошила ему волосы.
— Тебе это пока не грозит.
— Лысеют ведь люди?
— Говорят, такое чаще всего случается с теми, кто изменяет своим женам…
— Это что, намек? — нахмурился он. — Моя жена теперь ты!
— Вернется Лиля, и ты как миленький прибежишь к ней.
— Я не пойму: ты ревнуешь или смеешься надо мной?
— Я знаю тебя, Сережа, — сказала она. — Лили нет, и ты сам не свой. Ведь думаешь о ней, хотя даже себе в этом не можешь признаться.
— Думаю, — сказал Сергей. — Ну и что же? Она мне не чужая! И потом, сын…
— В том-то и дело, мой дорогой! — невесело рассмеялась она.
— Не будем об этом, — сказал Сергей. — А то мы поссоримся.
Лена стала готовить ужин. Сергей вертелся рядом, помогал, но вдвоем в маленькой кухне было тесно. Лена попросила его уйти. Сделав вид, что обиделся, Сергей достал из холодильника бутылку водки и ушел в комнату. Он не любил пить один, но слишком уж сегодня был нервный день. Налил стакан и залпом выпил. Сморщившись, с бутылкой в руке влетел в кухню и, схватив с тарелки кусок сыра, закусил. На глазах выступили слезы.