— Не слыхал, — пробурчал Николай.
Сергей захлопнул папку с бумагами, завязал тесемками и подошел к снятому с лодки мотору. Он утром его разобрал, смазал, теперь надо проверить. Подключив шланг к бачку, поставил мотор на чурбак и подкачал бензин. Набрав горючую смесь в карбюратор, подозвал Николая, чтобы он подержал мотор, и дернул за ручной стартер. Мотор с первого удара шумно и обрадованно взвыл на высокой ноте. Сергей сбавил обороты и, дав мотору поработать на холостом ходу, выключил.
— Хорошо тут, — сказал Николай, прищурившись на сверкающее озеро. — Жалко уезжать. Уговори редактора, чтобы тебя еще на пару месяцев отпустили… Тут, должно быть, грибов прорва?
— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал Сергей. — За что тебя Лиза с лодки турнула?
— Видел, значит, — усмехнулся Николай.
— Полез целоваться?
— Кто же знал, что она дурная?
— Если женщина дает отпор, значит, она дура?
— Никак ревнуешь?
Сергей затянулся и, выпустив дым, задумчиво посмотрел на озеро. Лиза все еще сидела в лодке спиной к берегу. Сергей перевел взгляд на небо: глубокая синяя бездна, Ни облачка. От сосен протянулись к берегу длинные тени. Солнце опускалось в густую синеву. И не понять было, что это: надвигающаяся туча или сумерки? А сумерки теперь выползали из леса сразу, лишь солнце скрывалось за вершинами.
— Что-то происходит в нашем мире, — задумчиво сказал Сергей, не обратив внимания на слова приятеля, — Куда подевались такие понятия, как благородство, честь, порядочность? Или я уродился таким старомодным, или с возрастом поглупел?
— О чем ты? — покосился на него Николай.
— Ко мне приезжает мой лучший друг, — продолжал Сергей, — Я его, естественно, принимаю с раскрытыми объятиями, а он начинает волочиться за женщиной, которая, возможно, и мне небезразлична. Будучи человеком деликатным, я, понятно, не подаю вида, что меня это задевает, а друг — чем дальше в лес, тем больше дров… Уже не стесняется при мне вроде бы в шутку обнять-приголубить, шепнуть на ушко нежное слово… Короче говоря, мой друг уже не мыслит себе дальнейшей жизни, если не совратит эту женщину.
— Я ведь спросил тебя…
— Конечно, ты чтишь кодекс дружбы и спросил меня, не спал ли я с ней. Ну, не спал, но это не значит, что мне она безразлична. Может быть, я влюблен в нее? Хочу жениться на ней. Вот женюсь, если она, конечно, пойдет за меня, и поселюсь здесь. Так какого же черта ты к ней лезешь?!
— Ты бы мог мне и сказать… — пробормотал Николай. Он явно был смущен и озадачен. Однако по тому, как он сбоку поглядывал на Сергея, тот понял: Николай все еще не знает, всерьез все это говорится или нет.