— Она сейчас яйцо снесет…
И расхохотался: очень уж смешно выглядел Бутрехин с доверчиво смотрящей на него хохлаткой.
— Это ведь не наша, — пробормотал Николай. Сергей со смехом вскочил на мотоцикл и, щурясь от хлестких капель, укатил, разбрызгивая мутные лужи.
Голобобов за своим огромным письменным столом дочитывал оттиск полосы. На широком диване негромка переговаривались члены редколлегии — дядя Костя, Лобанов, Султанов и замредактора Александр Арсентьевич Козодоев. Он больше месяца был уполномоченным по государственным хлебозаготовкам в Усвятском районе. Вернулся неделю назад. У Козодоева широкое добродушное с рябинками лицо, светлые волосы, зачесанные набок. Глаза голубые, умные. Он то и дело с интересом поглядывал на Сергея.
Сергей сидел напротив и со скучающим видом смотрел в окно. Извилистые струйки бежали по стеклу, во дворе блестели лужи. На зеленом заборе мокнул забытый кем-то старый ковер.
Редактор поставил на полосе красным карандашом свою размашистую подпись, нажал кнопку, и тотчас появилась курьерша тетя Глаша. Увидев ее, Сергей вспомнил Наташку, ее странную выходку, когда она убежденно заявила ему, что Лиля не любит его… Кстати, в тот же вечер на переговорной он чуть было не поверил несмышленой девчонке. Это когда Лнля сквозь зубы с ним разговаривала.
Тетя Глаша свернула полосу в трубку и быстро вышла из кабинета. Редактор поставил локти в сатиновых нарукавниках на стол, сплел свои толстые пальцы и уставился на Сергея. Глаза у Александра Федоровича цепкие, изучающие.
— Ты что же это, голубчик, нас тут за нос водишь? — сурово спросил он.
— За нос? — растерялся не ожидавший такого вопроса Сергей.
— Почему ты скрывал, что умеешь писать?
— Я и сам об этом недавно узнал… — улыбнулся Сергей. У него гора свалилась с плеч. Значит, все-таки он умеет писать…
— Опять ты мне морочишь голову! — вздохнул Голобобов. — Ты или не ты написал этот материал? — потыкал он толстым пальцем в стопку листов.
— Там ведь подпись поставлена, — сказал Сергей.
— Может быть, тебе кто-нибудь помог? — спросил Козодоев. — Ты, Сергей, говори нам правду.
— Не кто-нибудь, а жена, — усмехнулся Лобанов. — Сколько ты пробыл в командировке? Неделю? За это время вполне мог и в Москву смотаться…
— А мне сдается, не жена ему помогла, а он в свое время молодой жене здорово помог… Помните фотоочерк о ГРЭС? — сказал Голобобов. — Так ведь, Сергей?
Все смотрели на Волкова и ждали, что он ответит. Из пяти или шести корреспонденции, что Лиля увезла с практики, четыре написал он, не считая того фотоочерка об открытии колхозной ГРЭС, но выдавать жену Сергей не собирался.