— Еще не поздно, — усмехнулся Козодоев. — Поговорить с редактором?
Сергей смотрел на него и не мог понять: шутит он или серьезно? Оказывается, простое, открытое лицо Александра Арсентьевича может быть непроницаемым, а излучающие радушие глаза — острыми, проницательными.
— Поговорите, — решил продолжить игру Сергей.
— Зачем говорить? Я и сам могу решить этот вопрос. Вот тут на месте.
— Наконец-то я поверил, что вы были судьей! — рассмеялся Сергей.
— И, говорят, неплохим, — сказал Козодоев.
Они помолчали. Сергей зачем-то переставил телефонный аппарат с одного места на другое. Погладил трубку и, глядя в окно, задумчиво произнес:
— Если бы только одна работа занимала все мысли человека.
— Такой человек достоин жалости, — сказал Александр Арсентьевич. — Это значит, что он обокрал себя.
— Мне кажется, я тоже себя в чем-то обокрал…
— А может быть, тебя обокрали?
— Умная, тонкая женщина может пробудить и развить в мужчине все хорошее, что природа заложила в нем… — задумчиво продолжал Сергей. — А дурная — убить, растоптать…
— Странные мысли тебе приходят в голову, — удивился Козодоев.
— Это мой друг сказал.
— Мысль верная, — заметил Александр Арсентьевич.
— Мне кажется, я именно такую женщину встретил, — сказал Сергей.
— Какую?
— Которая пробуждает хорошее, что скрыто в нас.
— Дай бог, чтобы это было так, — сказал Козодоев.
— А что, такое бывает редко? — взглянул на него Сергей.
По лицу Александра Арсентьевича скользнула тень. Он отвел рукой с глаз прядь жестких волос, скомкал папиросу и затолкал в пепельницу.
— Мне в этом отношении не повезло, — сказал он. Сергей сообразил, что не надо было этого говорить: ведь знал, что у Козодоева с женой неблагополучно… Чтобы перевести разговор на другое, предложил подбросить Александра Арсентьевича до дома.
— Мне еще надо передовицу написать, — сказал он.
— Дома и напишете!
Козодоев поднялся со скрипнувшего дивана. На лице невеселая улыбка.
— Ты давай поезжай, — сказал он. — Я еще поработаю…
5
Сергей не спал всю ночь, хотя обычно в вагоне засыпал быстро. Такова уж у него профессия, что под стук колес приходилось засыпать чаще, чем дома в постели. Но сегодня сон не шел к нему. Напрасно Сергей крепко сжимал веки, считал до ста — ничто не помогало. Воображение рисовало картины встречи… Представлял, как выйдет из вагона и увидит ее, как они сядут в такси и помчатся к ней на квартиру. Поднимутся в тесном лифте на пятый этаж. Лиля тихо, чтобы не разбудить хозяйку, откроет дверь, и… первый московский день превратится в одну сплошную длинную ночь!. Сергей резко перевернулся на живот, обхватил руками подушку и уткнулся в нее лицом. Вагон пошатывало из стороны в сторону, мерно стучали внизу колеса, Дребезжал металлический прут, на котором крепилась белая занавеска. Особенно раздражало монотонное побрякивание двух пустых пивных бутылок, стоявших на столике.