Джеми застонала.
– Нам обязательно говорить об этом? – Джина покраснела как рак при одном воспоминании и стала обмахиваться рукой.
– Это признаю. Хотя все было бы еще ничего, если бы на нас была обувь, а этот отвратительный Джош Риддл не стал за нами подглядывать, – заметила Морриган.
– Мне до сих пор снятся кошмары про его маленькие выпученные глазки, – пожаловалась Джина.
– А у меня в кошмарах совсем не маленькая часть его тела, – призналась Лори.
Джина изобразила, что ее тошнит.
– А зачем мы туда пошли? Я не помню, – призадумалась Джеми. – Наверное, моя память это блокировала.
– Мы праздновали Эсбат. – Краткое сообщение Морриган было встречено озадаченными взглядами, и она добавила: – Празднование полной луны. Бабушка мне рассказывала, что некоторые язычники празднуют полную луну ритуальным танцем или просто обнажением в лунном свете. Мы тогда думали, что это будет хорошим развлечением.
– Нет, это ты думала, что это развлечение, а мы с тобой только согласились, – поправила ее Лори.
– Так странно, что Мама Паркер столько знает о всяких странных религиях. Она такая милая бабушка и кажется совершенно обычной, а потом вдруг однажды вечером ты едешь по переулку и видишь, что она стоит у дома и льет вино с медом в костер, который развела посреди двора. Она тебе улыбается и говорит что-то вроде «Я уже заканчиваю подношения богине на Имболк[16]. Будь как дома, дорогая. На кухне есть печенье», – сказала Джина.
– По-моему, здесь нет ничего странного, – сузила глаза Морриган.
– Это не значит, что я не считаю Маму Паркер классной. Я считаю, – быстро сказала Джина.
– Но, согласись, для Оклахомы она ведет себя необычно, – возразила Лори.
Морриган пожала плечами:
– Я никогда не понимала, что хорошего в обыденности.
– В точку, – сказала Джеми. – Я всю жизнь хожу в суперскучную методистскую церковь Брокен-Эрроу, и ее не сравнить с весельем Пасхального дерева желаний.
Вспомнив об этом, девочки заулыбались.
– Оно называлось древо желаний Эостры[17], – уточнила Морриган.
– Помните, как Мама Паркер сажала цветы вокруг этого дерева? – спросила Джина.
Морриган кивнула.
– Да, нарциссы, шафран и гиацинты. Я еще зимой помогала ей прорастить луковицы.
– А когда они начинали так чудесно цвести, Мама Паркер давала нам шелковые ленточки и кристаллики…
– И классные маленькие звездочки из блестящей фольги, – прервала Лори Джина. – И вручала нам чистые открытки с цветами, чтобы мы могли записать свои желания. А потом мы развешивали эти открытки на ветках дерева.
– Ага, и Мама Паркер рассказывала нам, что это еще один способ донести до Истеры