Когда я отказался предоставить ему лучший номер, Спаркс ударил кулаком по столу и стал кричать. Типичный текст. Я все это уже миллион раз слышал. Я, мол, не знаю, с кем говорю, меня вышвырнут с работы, ля-ля тополя. Он еще как-то странно заикался, но только на отдельных словах. Слово «я», наверное, раз сто повторил. Он перешел все рамки и, если честно, привел меня в замешательство. Он спросил, как мне понравится, если с меня заживо содрать шкуру и обвалять в соли. Причем сказал это не мигая и с улыбочкой, как будто приглашал меня на обед. В общем, я сказал, что все люксы у нас заняты, но пообещал ему полный обед с доставкой в номер в качестве комплимента от отеля. Мысленно я сравнивал, что дороже, обед или то, чтобы он поскорее убрался. Если честно, оно стоило восьмидесяти двух баксов.
АЛИСТЕР: Ваша коллега Рут Адлер, которая доставила обед в номер этого постояльца, отказалась давать интервью. Но она заявляла, что он и ей угрожал. Это правда?
БРЭНДОН (вздыхает): Она очень быстро вернулась.
АЛИСТЕР: Почему?
БРЭНДОН: Ну… Мне она сказала… Она сказала, что мистер Спаркс схватился за нож и стал делать… непристойные предложения.
АЛИСТЕР: И после того, как ваш постоялец высказывал недвусмысленные угрозы вам и еще одной сотруднице, вы решили не звонить в полицию?
БРЭНДОН: Ну, спасибо, что спросили, мне как раз не хватало чувствовать себя виноватым. Рут не рассказала обо всем сразу мне – она пожаловалась мистеру Ховитцу. Ну, что вы хотите, чтобы я вам сказал? Что я никак не отреагировал на маньяка-психопата в нашем отеле? Да, как выясняется, не отреагировал. Но я встречаю таких, как он, каждый день. Это Голливуд, детка.
Слава богу, побледневшая как полотно официантка удирает до того, как я начинаю ее домогаться.
Я долго не печалюсь и сажусь в позе лотоса на кровати, с подносом еды передо мной. Я набиваю рот сочным стейком, жую с открытым ртом и думаю, как же красиво прошло мое возвращение в отель. И я даже верю в это.
Комната омыта сумерками. Я не включаю свет – теперь у меня нет причины бояться темноты. Что бы в ней ни пряталось, я выше этого.
Вслед за кроваво-красным мясом я заливаю в глотку пятидесятидолларовое вино – и, о господи, в этот самый момент я получаю сообщение от Бекс.
«Мой паспорт не у тебя? – пишет она. – Кажется, я оставила его в номере».
Меня радует эта новость. Женщина, которая отвергла Джека Спаркса – самого Джека Спаркса! – все еще в Америке. Наверняка в Лос-Анджелесе. Я обвожу комнату беглым взглядом, хитрым и пронзительным, как у змеи. А своими новыми гадкими мыслями я думаю, что не важно, здесь ее паспорт или нет. Я ведь все равно могу сказать, что он здесь.