Джейкоб с разрумянившимся лицом катал по полу столовой игрушечную машинку. Придумав, во что бы с ним поиграть, я обошел дом, запер две из трех дверей, ведущих в чулан, и забаррикадировал их парой кресел. Архитектор, надо отдать ему должное, поставил двери так, чтобы они открывались наружу. Я выглянул на улицу из окна кухни: мама дремала, уронив книжку себе на живот. Тогда я предложил Джейкобу пограть в одну игру.
Я сказал, что буду привидением, а он – охотником за привидениями и он будет от меня убегать. Правила были простые. Охотнику нужно трижды пересечь черную дыру так, чтобы привидение не поймало его и тоже не превратило в привидение.
– Почему это я убегаю, если я – охотник? – недоверчиво спросил Джейкоб.
– Потому что ты увидел меня, и тебе не по зубам такое злое и страшное привидение!
Он поразмыслил над таким ответом и согласился, мне на радость. Наживка была заглочена.
Джейкоб с визгом кинулся убегать, я – за ним. Я зловеще ухал, размахивал руками и бежал сзади, сдерживая темп, чтобы не догнать его. Как я и задумал, Джейкоб выбежал из столовой, бросился прямиком к ближайшей двери в чулан и нырнул в черноту.
Я прибавил шагу, нагнал его, чуть не спотыкаясь, и захлопнул дверь у него за спиной. Потом крепко вцепился в дверную ручку, всем телом дрожа от нервного перевозбуждения.
Раздался глухой стук – Джейкоб попытался выйти из другой двери и обнаружил непреодолимое препятствие на пути.
– Эй! – позвал он голосом, который будто бы доносился из барахлящей телефонной трубки. – Дверь же…
Он осекся и толкнул вторую дверь. Снова потерпев неудачу, Джейкоб растерянно заплакал.
У меня аж зашумело в ушах, когда я налег на дверь и стал готовиться к штурму. Долго ждать не пришлось. Джейкоб дернул за ручку, но напоролся на упрямую силу человеческого сопротивления. В его голосе послышался страх:
– Али, прекрати! Али!
Мама нас не слышала, хотя вопли Джейкоба становились громче и пронзительнее. Порой он прекращал тщетную возню с дверью, а потом резко бросался на дверь в надежде застать меня врасплох. А порой он начинал ломиться в другие двери и звать на помощь маму. Но я не сдавался. Джейкоб не казался мне как-то особенно перепуганным, не ревел, и я не сомневался, что мы еще вместе посмеемся над этим попозже, когда я его выпущу.
А потом крики по ту сторону двери стихли намертво.
С горящими от напряжения плечами я развернулся и тяжко привалился к двери. Перед глазами у меня играли в догонялки мушки. Я прислушался.
Я очень долго прислушивался.
Тишина.
Мне вдруг стало не до шуток.
– Не бойся, – крикнул я через прочное дерево. – Я тебя выпущу, слышишь?