— Как сказал, так и будет. Слово. — Только что Максютов был серьезен и вдруг широко улыбнулся. — Даю слово Носорога, Кайман. Доволен?
Шкрябун кивнул. Теперь улыбались оба.
— По рукам, подполковник?
— По рукам, генерал… товарищ генерал-майор.
— Отставить, Виктор Иванович. К делу — завтра, а сегодня без официоза. Пока не восстановили, буду тебе каждый день выписывать пропуск, а дрючить в случае чего буду как кадрового. Но завтра. Где переночевать в Москве найдешь?
— Не вопрос.
— Сутки на устройство личных дел тебе дать?
— Нет.
— Алеша, — повернулся ко мне Максютов, — сделай доброе дело, налей нам коньячку. Вон там, слева, дверца. Сам знаешь? Вот и молодец. Себе тоже налей, тебя наши дела прямо касаются.
Я выполнил просимое. В зеленом свете настольной лампы янтарная жидкость лгала, пытаясь казаться темнее, глубже и загадочней.
— А лимончика у тебя нет, генерал? — спросил Шкрябун, в ответ на что Максютов развел руками. — Что же ты? Непорядок.
— Будет тебе порядок, все будет. И бардака будет сколько угодно, только разгребай. И дело будет. — Он чуть приподнял бокал и добавил торжественно: — За дело. За успех. За НАШ успех.
— Прозит. Алаверды. Чтоб ты так жил.
Зря Шкрябун скалился и привередничал: коньяк оказался хорош и без лимончика. Не достигнув желудка, всосался прямо в пищевод.
Повторить Максютов не предложил, и я составил бокалы на поднос, а поднос затолкнул обратно в бар. Надо иметь к себе уважение, я не посудомойка.
— Спасибо, Алексей, — сказал Максютов и, тут же забыв обо мне, повернулся к Шкрябуну. — Ну, Виктор Иванович?
— То есть? — спросил тот.
— Ты меня знаешь, но и я тебя знаю. Доставай уж, не томи. У тебя все с собой или только часть?
— Часть. — Шкрябун полез во внутренний карман. — На этой дискетке примерно двести мегабайт. Остальное завтра.
— Тайник-то хоть выбрал надежный? — фыркнул Максютов. — До завтра не уведут?
— Обижаешь, гражданин начальник…
Насколько я мог видеть со своего места на галерке, к дискетке был примотан скотчем небольшой предмет.
— Только осторожно, — предупредил Шкрябун.
— Что за дрянь ты сюда прилепил?
— Сорок граммов пластита и контактный взрыватель. Ронять не рекомендуется.
Максютов крякнул.
— Вот дурак же. Толкни тебя кто посильнее — мошонку снимали бы с люстры, и поделом. Кстати, как ты эту хреновину в Управление пронес?
— Учи ученого. — Шкрябун самодовольно улыбнулся. По-видимому, ничто человеческое было ему не чуждо, включая мелкое тщеславие.
— На, — буркнул Максютов, возвращая дискетку. — Разряжай сам свою адскую машину, бомбист хренов. Тоже мне, выискался Равашоль с Валдая. Или, может, мне минера вызвать?