— Похоже на исповедь?
Натан медленно выдохнул и перевёл взгляд на окно. Ночь плавно и величественно вступала в свои права, опускаясь лёгким пологом на крыши домов и верхушки деревьев.
— Священник? Доктор? Учитель? Я пытаюсь все эти дни понять, кто бы мог это быть. Кому должны приносить удовольствие слёзы ребёнка.
— Раскаяние. Ему нравится видеть раскаяние на их лице.
— Или боль. Будто он спасает их от какой-то злой участи.
— Больной ублюдок.
И Дарк вдруг неожиданно усмехнулся.
— Но мы ведь не знаем на самом деле, а вдруг он действительно помогал им?
Замолчала, не сразу обратив внимание на то, что снова в руках кручу маленькую чашечку с безнадёжно остывшим кофе.
— Его имя? Может быть внешность? Возраст?
— Я не знаю, что он делал с этими детьми, но никто из них ничего подобного не рассказывал. Они называли его своим другом. И всё. Они верили ему так, будто он олицетворял собой добро.
— Или то, чем он занимается.
— Именно.
Дарк встал со своего кресла и несколько раз прошёлся по комнате, что-то обдумывая. После резко остановился, молча глядя на меня и давая мне слово.
— Мы исследовали все пожертвования в адрес приютов, из которых были эти дети. Все их прошения в муниципалитеты, всю адресную помощь самим детдомам и непосредственно воспитанникам. У меня не сходится…его территория охоты становится слишком обширной. Убийства происходят у нас уже усыновлённых детей, а первые контакты с ними — в столице?
— Не только там, лишь часть из них. Да и вам ли не знать, что мы не настолько далеко от неё находимся? И ещё…я думаю, что он ищет жертв не тут, а именно в приютах. Я предполагаю, что он…
— Он высматривает их ещё в детдоме, а после срывается, после того, как понимает, что детей увели из-под носа?
— Возможно. Я не знаю.
— А что, если он намеренно не убивает тех, пока они ещё в приюте? Ты же сам сказал…
— Я не говорил этого.
— Ладно, неважно, — я вскочила со стула и направилась к выходу, — мне пора домой.
— Черта с два ты отсюда уедешь одна. Я вызову для тебя машину.
Дарк шагнул ко мне, глядя напряжённо.
— Вызовешь машину? Эта одежда, этот дом…чем ты расплачиваешься за все это, — обвела рукой комнату, — Натан? Откуда деньги у мужчины, который не работает.
— Как ты их называла? Подданные? Да, мои подданные приносят мне деньги.
— Ложь. Им не заработать на этот дорогой виски и явно недешёвый кофе, на твой парфюм…я знаю, сколько он стоит. Я дарила такой своему, — сказала и осеклась на долю секунды, тут же испытав раздражение. Почему я не хочу говорить ему о Россе? Почему это кажется…неправильным?
— Кому? — спросил мягко, обманчиво мягко, скорее, вкрадчиво, как-то хищно, по-звериному что ли приблизившись и нависнув надо мной. А я удивлённо посмотрела на то, как он поджал губы, не скрывая в темноте своего взгляда ту самую ночь, на чёрном покрывале которой вновь заплясали бесы.